Колесо Времени. Книга 14. Память Света. Роберт Джордан

Илэйн. – Я научила тебя быть королем, Ранд, но, похоже, забыла преподать еще один урок. Готовиться к худшему вполне нормально, но нельзя застаиваться на черных мыслях. Прежде всего у короля должна быть надежда.

      – Я надеюсь, надеюсь на лучшее! – воскликнул Ранд. – На лучшее для мира, для тебя, для всех, кто пойдет в бой. Но это не отменяет того факта, что я смирился с неминуемой смертью.

      – Хватит, – отрезала Илэйн. – Довольно разговоров на эту тему. Сегодня я намереваюсь спокойно отужинать в обществе мужчины, которого люблю.

      Ранд вздохнул, но поднялся с пола и сел на стул рядом с ее креслом, а Илэйн выглянула из шатра и велела гвардейцам подать кушанья.

      – Давай хотя бы тактику обсудим, – предложил Ранд. – Я искренне впечатлен тем, что ты здесь сделала. Вряд ли я сумел бы добиться чего-то подобного.

      – Почти все это – заслуга великих капитанов.

      – Я видел пометки, сделанные твоей рукой, – возразил Ранд. – Башир и остальные – замечательные полководцы, кто-то даже гений военного искусства, но каждый из них думает только о своем поле сражения. Кто-то должен объединять их усилия, и ты чудесно справилась. У тебя к этому талант.

      – Ничего подобного, – возразила Илэйн. – Просто меня, как дочь-наследницу Андора, всю жизнь готовили к возможным в будущем войнам. Если ты что-то разглядел во мне, скажи спасибо генералу Брину и моей матери. Нашлось ли среди моих записей то, что тебе захотелось бы исправить?

      – Между Кэймлином и Браймским лесом, где ты планируешь устроить засаду на силы Тени, больше ста пятидесяти миль, – заметил Ранд. – Рискованное дело. Что, если твои войска разобьют раньше, чем они дойдут до лесов?

      – Если не заманить троллоков в Браймский лес, ничего не получится. У отрядов, что станут совершать набеги на врага, будут самые быстрые и выносливые кони. Гонка предстоит изнурительная, тут нет сомнений, и под конец животные будут при смерти. Но мы надеемся, что к тому времени троллоки тоже выбьются из сил, и это упростит нашу задачу.

      За обсуждением тактики они не заметили, как вечер сменился ночью. Слуги принесли ужин: бульон и мясо дикого вепря. Ранд хотел сохранить в тайне свое присутствие в лагере, но теперь, когда его видела прислуга, об этом не могло быть и речи.

      Он приступил к еде, позволив себе бездумно плыть по волнам беседы. Какое из полей сражений представляет наибольшую опасность? Кого из великих капитанов Илэйн поддержит в случае разногласий – ведь споры между полководцами происходят чаще, чем хотелось бы? Каким образом все остальные смогут действовать заодно с армией Ранда, которая до сих пор ожидает нужного момента для атаки на Шайол Гул?

      Разговор напоминал ему о времени, проведенном в Тире, когда в перерывах между изучением тонкостей политики они с Илэйн украдкой целовались в Твердыне. Тогда-то Ранд влюбился в нее. Это была настоящая любовь, а не восторг мальчишки, что свалился со стены, когда во все глаза пялился на принцессу. В те дни он понимал, что такое любовь, не лучше, чем фермерский сынок с мечом в неумелой руке понимает, что такое война.

      Эта любовь родилась от всего, что было между ними общего.