Власть пса. Дон Уинслоу

ты уехал с нами!

      – Ну не могу я!!!

      Арт сидит на кровати, пустой чемодан рядом словно вещественное доказательство: он не любит свою семью. Но он же любит их, глубоко и сильно, а все равно не может заставить себя сделать то, о чем просит жена.

      Почему не могу? – задает он себе вопрос. Может, Элсия права? И мне мой крестовый поход дороже семьи?

      – Ты что, не соображаешь? – спрашивает Элсия. – Дело не в Баррере. Дело в тебе. Это ты сам не можешь простить себя. Ты одержим желанием наказать себя!

      – Спасибо пребольшое за сеанс психотерапии.

      – Да пошел ты, Арт! – Элсия защелкивает чемодан. – Я вызвала такси.

      – Ну хоть позволь мне отвезти вас в аэропорт.

      – Если сам не сядешь в самолет – нет. Я не хочу расстраивать детей.

      Арт, подняв чемоданы, несет вниз. Стоит там, пережидая прощальные объятия с Хосефиной и слезы. Он присаживается на корточки обнять Кэсси и Майкла. Майкл ничего не понимает, а слезы Кэсси теплой влагой орошают щеку Арта.

      – Папа, почему ты не едешь с нами? – спрашивает девочка.

      – У меня тут работа. Но скоро я приеду.

      – Но я хочу, чтоб ты с нами поехал!

      – Вам будет весело с дедушкой и бабушкой, – успокаивает он.

      Раздается звук клаксона, и Арт выносит чемоданы.

      На улице шумит posada – местные ребятишки, наряженные Иосифом, Марией, королями и пастухами. Пастухи бьют посохами, украшенными лентами и цветами, в такт музыке маленького оркестрика, сопровождающего процессию по улице. Передавать чемоданы таксисту Арту приходится над головой детей.

      – Aeropuerto[70], – говорит Арт.

      Пока водитель укладывает чемоданы в багажник, Арт усаживает детей на заднее сиденье. Он снова обнимает и целует их, удерживает на лице улыбку, прощаясь. Элсия стоит у передней пассажирской дверцы. Арт обнимает жену, тянется к губам, но она уклоняется, и поцелуй приходится в щеку.

      – Я люблю тебя, – говорит он.

      – Береги себя, Арт.

      Элсия забирается в машину. Арт смотрит вслед, пока красные огоньки не исчезают в ночи.

      Вдали слышится пение:

      Войдите, святые пилигримы,

      В этот скромный дом.

      Жилище мое бедно,

      Но дар этот идет от самого сердца…

      Арт замечает белый «бронко», по-прежнему припаркованный через дорогу, и направляется к машине. По пути налетает на маленького мальчика, тот задает ритуальный вопрос:

      – Приютите переночевать сегодня, сеньор? У вас есть комната для нас?

      – Что?

      – Переночевать…

      – А, нет, не сегодня.

      Наконец Арт добирается до «форда» и стучит в окно. Когда стекло опускается, он хватает копа, вытягивает его через окно и наносит три прямых жестких удара правой. Удерживая его за рубашку, Арт бьет его снова и снова с криками:

      – Я же велел тебе не лезть к моей семье! Я приказывал – не лезь к моей семье!

      Кто-то с трудом отрывает его от копа.

      Арт сбрасывает их руки и направляется к дому. Полицейский как свалился, так и лежит на том же месте. Арт оборачивается: коп тянется

70

Аэропорт (исп.).