Секундант Его Императорского Величества. Владимир Аваков

душой. Язык Пушкина несовременен, многие слова уже не используются или непонятны. Читать никто не будет, молодёжи не интересно, – постарался завязать дискуссию Гребнев.

      – То, что в большинстве молодёжь по своей воле читать не будет, – это факт, и отношение к Пушкину здесь не исключение. Сложные высказывания и диалоги вызывают скуку, в ходу короткие фразы и недлинные мысли – это мы знаем и сами с успехом используем. Требования тоже изменились: для знания текста читать оригинал стало необязательно. Значит, если форма устарела, то работай, придай форме новизну – вызовешь интерес, и тебе скажут спасибо. «Новые формы» давно просили? Пожалуйста, получите. Подобное уже делают: например, в Большом – Татьяна в конце вечеринки танцевала на столе. Это что напоминает? Никто не думал об аналогиях из современности, наоборот, постарались придать актуальности. Вызвала, кстати, бурные аплодисменты. – С сигарой в зубах Сажин хлопнул в ладони два раза. – Язык старой книги тоже можно осовременить. Потомки автора, если найдутся, будут благодарны за реновацию и материальную помощь. Расскажи какое-нибудь произведение Пушкина в терминах и оборотах нашего дня, и получится по-новому звучащая история. Современные слова всем понятны и богаты значением. Например, «контрпродуктивно», «удалёнка», «имплементация», «субстативный». Если вставить какое-нибудь слово из современного лексикона в старую поэму и прибавить нужных оценок, будет произведение с обновлённым смыслом. – Сажин предупреждающе поднял руку: – Не в текст поэмы, а в развёрнутую предваряющую аннотацию. Трогать правкой саму поэму нужды нет, раз читать не будут. Даже лучше не читать, чтобы сохранить ментальное здоровье. – Он пустил дым и глотнул коньяка. – И зачем вам помещать идею в душу, если срок жизни идеи короткий, например в рамках предвыборной кампании?

      Гребнев и Белов заинтересованно смотрели на Сажина, тот под их взглядами картинно слегка расправил плечи. Гребнев ещё пытался понять, где в его высказываниях говорится о форме, а где о содержании. Если трезвых в компании нет, то рассуждения одного интересны всем.

      – Не навязываем, а подводим к мысли. Содержание можно изложить по-новому, в духе молодёжной культуры, например в картинках – практика известна, опыт имеется. Комикс, возможно, даже вызовет интерес, но это неважно. Будет существовать два варианта произведения: один традиционный, но с аннотацией, написанной правильными словами и с нужными акцентами; другой – в каком-нибудь новаторском исполнении, главное, чтоб был. Оригинал не трогаем, он просто не задействован. Мы работаем по аннотациям и со вторым… вариантом… и с картинками… и по своей выборке, конечно, а не на всех.

      – Думаешь, получится? – будто размышляя, спросил Гребнев.

      – И сомневаться не в чем. Ещё бывший руководитель администрации прямо отмечал, что можно всё. Все же слышали.

      – Может, и можно пересказать на современном языке «Капитанскую дочку», а что делать с поэзией? Тоже перекладывать? – продолжил Гребнев.

      – Голубчик, вы какую задачу ставите? – в облаке