Полчаса для мамы (сборник). Ольга Луценко

фыркнула и улетела.

      – Дедушка! – расстроился Кирилл – Ты еще спроси! Это она куковать устала!

      – Нет, Кирилл. – сказал старик – Это она просто не знает, что сказать. Видать, я чужой век живу, я же – Бессмертный…

      Они вышли на поляну. Прямо посередине виднелись заросший крапивой деревянный настил, ведущий к каким-то замшелым опорам.

      – Что это? – спросил Кирилл.

      – Это старый мост, – ответил Кощей. – Точнее – то, что от него осталось. Когда-то здесь проходила дорога, люди ездили в город. А потом построили новый мост, выше по реке. Ты по нему проезжал, когда к нам ехал. А старый мост стал не нужен, вот он и развалился со временем…Все старое разваливается, но больше от ненадобности, чем от времени…

      – А почему новый мост построили так далеко? Здесь же ближе было бы до станции!

      – А потому, что здесь лес, деревья большие, старые. Новую дорогу трудно было бы здесь прокладывать.

      Кирилл подошел к самому краю широкого, заросшего кустарником и крапивой, оврага. Далеко внизу, среди камней, протекала речка. Под новым мостом она текла широко, полноводно, радуя отдыхающих песчаными пляжами. А здесь она, словно пряталась от людей в зеленых зарослях, перескакивала с камня на камень, звонко отзываясь эхом по всему оврагу. Остатки старого, деревянного моста возвышались над оврагом, пугая своей дряхлостью.

      Кощей подошел к мальчику:

      – Ты, Кирюша, не ходи туда. Никогда не ходи. Настил старый, трухлявый – враз сорвешься. А внизу – камни.

      – Да я и не собирался, – тихо сказал Кирилл. – Просто смотрю.

      – Пойдем домой, – старик опустил свою ладонь на плечо мальчика. – Обедать пора.

* * *

      Сидя за дубовым столом и уплетая, приготовленные в русской печке щи, Кирилл взглянул на Кощея и спросил:

      – Дедушка Кощей, а можно я у тебя немножко побуду?

      Старик наклонил голову, пряча в седую бороду улыбку:

      – Я же тебе говорил, что сам не захочешь уйти…

      – Вот только как же баба Вика? – спохватился мальчик.

      – А я еще утром Галинку к ней отправил с запиской, – пророкотал в ответ Кощей.

      – Дедушка, а зачем тебе нужен отбеленный холст и бечевка? – Кирилл вспомнил передачи от Водяного и Бабы Яги.

      – Холст – для парусов, бечевка – для вантов, – старик встал из-за стола. – Пойдем, покажу.

      Кощей открыл дверь в соседнюю комнату. Это была небольшая светелка, с такими же бревенчатыми стенами, с огромным окном от пола до потолка. У стены напротив возвышался стеллаж с инструментами, на самом верху которого стоял красивый резной ларец с огромным навесным замком. Но главным было другое! На столе, по середине комнаты, в стапелях, как на судоверфи, стоял почти настоящий парусный корабль! Он был еще не закончен: свежевыструганные мачты с нетерпением ждали свои паруса. Словно сотни маленьких плотников отложили свои дела и ушли перекусить. Корабль был большой, размером почти во весь стол. Кирилл замер на пороге, открыв рот.

      – Поможешь? – спросил Кощей, разворачивая отбеленный холст.

      Кирилл смог только кивнуть головой,