Плата за свободу. Геннадий Мурзин

будет отлично. Вот увидишь, – повторил еще раз Фомин. – Забудь о страхах. Выкинь из головы.

      – Хорошо бы, но…

      – Паша, я много-много лет все собираюсь тебя спросить…

      – О чем?

      Фомин обернулся и не увидел на краю лунки своей удочки. Он одним прыжком подскочил и увидел, что виднеется над водой лишь рукоятка. Он лихорадочно потянул на себя и почувствовал, что кто-то явно упирается, кто-то есть на крючке. И не мелочь. Он стал выбирать леску и окончательно понял, что его ждет сюрприз. И вот появилась в лунке голова рыбы. Она широко раскрывает рот, хватая воздух и издавая булькающие звуки. Фомин осторожно подвел под нее шабалу и резким движением выбросил рыбину на лед.

      Чайковский заворожено смотрел на бьющуюся рыбину.

      – Надо же! Лещ, кажется, и такой огромный.

      Фомин с притворным равнодушием махнул рукой.

      – Ерунда! Мелочь… Не лещ, а всего лишь подлещик.

      – А чем отличается лещ от подлещика?

      Фомин снисходительно посмотрел на него и ответил:

      – Тем же, чем отличается слон от слоненка.

      – Но твой, как ты выражаешься, подлещик такой огромный. Ты только посмотри!

      – Ерунда! – все также снисходительно повторил Фомин. – Полкило – не больше.

      – А лещ?

      – Ну, лещ, – Фомин явно рисовался, – начинается с килограмма и более. Самым удачливым попадаются в четыре, а то и в пять килограммов.

      – Ужас!

      – Вот, я однажды…

      Чайковский понял, что его друг угодил в привычную колею и его понесло, поэтому прервал его.

      – Хватит врать-то. Мне эти штучки твои знакомы. Будешь рассказывать небылицы.

      – Ну, если не хочешь…

      – Не хочу. Ты лучше задай тот вопрос, который хотел задать не раз.

      – А… Это? Хорошо… Спрошу, но ты не обижайся, ладно? В крайнем случае, если тебе покажется неприятным, просто не отвечай.

      – Не новичок. Выкручусь как-нибудь, – усмехнувшись, ответил Чайковский.

      – Скажи, Паша, только честно, почему ты так поздно женился? Искал и не нашел свою королеву? Ту, единственную и неповторимую?

      – Почему «не нашел»? Нашел и еще два с лишним десятка лет назад.

      – Да ты что! Сегодня для меня день, полный открытий. Я знал! Я предчувствовал, что первый день не станет рядовым, обыденным.

      – Нашел я свою королеву, – повторил с грустью в голосе Чайковский.

      – Ну, какой же ты после этого друг, если от меня утаил, а?! Ну, до чего же ты, оказывается, скрытный!

      – Скорее, не я скрытный, а ты не слишком наблюдательный. А еще кричишь на всех углах, какой ты ас сыска, какой поклонник мистера Холмса. Где твой хваленый дедуктивный метод?

      – Не вали с больной головы на здоровую. Причем тут я и мой дедуктивный метод?

      – Да притом, голубчик! Моя королева – это Зинуля…

      – Зинуля?! Какая еще Зинуля?! Я знаю лишь одну Зинулю, Зинулю Орлову. О другой от тебя никогда не слышал. Хоть бы когда-то намекнул. Откуда взялась еще одна Зинуля? Ну, рассказывай!

      Чайковский