Алхимик. Повести и рассказы. Игорь Агафонов

связь вскоре прервалась.

      Вадим Палыч погладил себя по голове, соображая, надо ему перезванивать или обождать до утра и решил, не без сомнений, что всё же лучше – не сейчас…

      «Ох уж эти бао-бабы…»

      Утром он, однако, чувствовал себя достаточно хорошо, успел и душ принять, и кофе выпить, и вспоминал вчерашний день – именно как вчерашний: ну его, чего только не приключится. Да и ничего особенного, собственно – небольшая заморочка, не более того.

      Звонок в дверь, он открывает – на пороге свежезнакомая мадмуазель… Да, он сразу её вспомнил и подумал, что, видимо, вчера в вагоне что-нибудь обронил и вот теперь эта девочка, неизвестно как, правда, разыскавшая его (хотя сейчас для молодых-интернетных нет ничего невозможного), хочет ему вернуть… Жестом он пригласил её войти.

      – Итак, мадмуазель?

      – А вы разве не предложите мне раздеться?

      – У-уп, уп… пардон. Конечно, конечно.

      И уже в комнате, с насмешливой улыбочкой: дескать, те пустяки, которые для меня пустяки, для вас могут иметь значение… пока вы молоды.

      – Кофе я уже пил, но… если вам… Угодно меня поэксплуатировать?

      Короче, прозрачный намёк.

      – Вы меня не помните?

      – Отчего ж. Вчера мы вместе ехали в тамбуре и… тётку какую-то…

      – А ещё?

      – Как?.. Неужели это вы звонили вечером… насчёт племянника?..

      – Он ещё, на самом деле, ваш братец.

      И для Вадим Палыча девушка в электричке и звонившая по объявлению слились в одно лицо. Справедливости ради, заметим, что сегодняшнее соединение плоскостей общения произошло почти безболезненно. Вадим Палыч произнёс лишь «хм». На что девушка поспешила отреагировать:

      – Нет-нет, вы загляните ещё раньше… на несколько годочков.

      Это уже попахивало мистикой (или шантаж?), но Вадим Палыч отчасти привык к подобным делам, постоянно общаясь с молодёжью, отчасти же он был слегка заинтригован… а любопытство порой способно подавить другие эмоции лучше всякого окрика-угрозы – такие, как раздражение, например, или негодование…

      И вот – да, представьте себе! – он вынужден был (а его принудили, по сути) вспомнить: эту девочку он, действительно, когда-то…

      О-о, бэм-бэм-бэм… Память иной раз способна прочиститься в долю секунды – решительно-положительно!

      Он знал эту девочку уже лет десять…

      Ему всегда казалось, что у таких красавиц не бывает проблем… ну, типа наличия обожателей-поклонников… н-да.

      Действительно, красивая… обаятельной красотой, тёплой, доступной как бы… в смысле притягивающей, а не цепенящей, заставляющей робеть… шаловливая, с рассыпчатым смехом дитя…

      Обратил он внимание на неё в парке, где присел на скамейку с выгнутой спинкой просмотреть газету. Стайка учениц-первоклашек кружилась неподалёку. Именно кружилась, именно как облачко весенних бабочек на солнцепёке. Порхали друг за дружкой, заливались, щебетали (хоть это на птичек больше похоже),