ЧАС МАТАДОРА. Александр Аннин

брат, важно то, как суметь бизнес организовать, – значительно промолвил капитан.

      Он повернулся к Басову и с неожиданным панибратством положил руку на плечо подполковнику:

      – Так и быть, введу вас в курс дела, только чур меня не выдавать!

      – Понятно, – кивнул Карлсон, – мы уедем, а тебе тут жить.

      – Вот именно, – охотно согласился участковый.

      Все трое вышли на берег, Кирюхин достал пачку «Беломора».

      – Итак, на чем здесь можно делать деньги? – начал участковый, закурив папиросу. – Ну, сдавать лодки напрокат туристам и рыболовам – это раз. Кое-что, конечно, принесут баня, бар и бильярд. Но все это – не то по сравнению с аппетитами покойного Жучинского и ныне здравствующего Ходжаняна. И у компаньонов наметилась еще одна статья дохода, причем весьма существенная.

      Участковый помолчал, словно раздумывая, говорить ли дальше. Наконец, стремление козырнуть осведомленностью перед муровским светилом по прозвищу Карлсон взяла верх над трезвым расчетом и Кирюхин, махнув рукой – мол, была – не была! – продолжал:

      – Тут неподалеку, километрах в трех-четырех, то есть уже на территории области, есть частная ферма. Хозяина в том году кто-то убил. Говорят, старик не сумел поладить с местной братвой. Осталась его жена, Таисья Петровна Харина. Куда ей такое хозяйство в одиночку тянуть? А тут сын ихний, Колька, из тюрьмы вернулся. Братва его хорошо знала… В общем, оставили бандюки ферму в покое. Колька, похоже, завязал со старыми делами, принялся помогать матери. Таисья Петровна работников наняла, стали выращивать огурцы, помидоры, зелень. Кур, гусей развели, поросят, несколько коров. Даже творог и сметану делать наловчились. Я ел. Отменно, доложу я вам, у них получается! Да вот беда – куда все это девать? Торговать-то не приучены, тем более в наших волчьих условиях. Короче, пропадало все у них, сбыта не было.

      – И тут подсуетились Жучинский с Ходжаняном, верно? – перебил участкового Карлсон.

      – Так точно. Эти умели договориться с кем надо. Вышли на директора пансионата «Прибрежный» Юрия Червякова и стали вместе с ним отмывать деньги. Видели лошадь? Это Колькина, то бишь его матери. Харин чуть не каждый день привозил на лошади овощи из теплиц, битую птицу, молочные продукты. Потом, как стемнеет, вместе с Ходжаняном переправляли все эти харчи в пансионат на моторных лодках. Там продукты оформлялись по высоким закупочным ценам, а на деле Червяков платил вполовину. Кольке с Таисией Петровной вообще мало доставалось, львиную долю выручки забирали Жучинский и Ходжанян. Колька, естественно, обижался, протестовал, но куда ему деваться? А тут у местной братвы новый пахан объявился, так у него с Хариными разговор стал короткий: платите, мол, дань, вы и так много времени получили на раскрутку. В общем, здорово прижали фермеров со всех сторон.

      – Так ты говоришь, лошадь Колькина? – нахмурившись, проговорил Карлсон. – А где же он сам?

      – Хм! Хороший вопрос. Пропал Колька. Похоже на то, что он имеет прямое отношение к ночному убийству. И мотивы у него достаточные – Жучинский его