.

члены Академии пять человек:

      1) «Титулярный советник А. С. Пушкин

      2) «отставной гвардии полковник» П. А. Катенин,

      3) «директор московских театров» М. Н. Загоскин,

      4) протоиерей А. И. Малов,

      5) археограф Д. И. Языков.5»

      В голове всплыла недавняя обида, заключающая в том, что этот кандидат в академики, минуя его ведовство, добился таки, разрешения на издание своей газетёнки «Дневник», в Министерстве внутренних дел!

      Взял перо, макнул его в чернильницу, да так и застыл с ним. Решил ещё раз прочитать документ от начала до конца:

      «Так как в голосовании этого предложения приняло участие менее двух третей членов Академии, в соответствии с Уставом остальным членам Академии были посланы извещения о произведённой баллотировке с просьбой «дабы благоволили прислать в Академию свои голоса в особой запечатанной записке»6.

      ***

      «15 декабря 1832 года», – на этом документе всё же появилась лаконичная подпись Уварова: «согласен», благодаря которой, поэт Александр Сергеевич Пушкин стал действительным членом Российской Академии Словесности!

      Четыре месяца спустя

      Из распоряжения по Министерству народного образования:

      «Первое. Творения академика Пушкина цензурировать «на общем основании», без всяких на то привилегий!

      Второе. Исключить из поэмы данного автора восемь стихотворных строк. Без разъяснения причины!»

      ***

      Поэт негодовал. И причина этого заключалась не столько в министре, сколько в издателе, которому текст был уже продан и за него получен нешуточный гонорар – по десять рублей за строчку! Творчество Александра Сергеевеча оценивалось весьма недёшево!

      Министерство народного просвещения.

      – Ваше сиятельство, Серге́й Семёнович, как можно-с, целых два катрена исключить, из самого Пушкина, – невысокого роста цензор, переминался с ноги на ногу и заискивающе заглядывал в глаза грозного начальника:

      – Господи помилуй, ведь скандал будет аж на восемьдесят рубликов. Поэт такого ни за что не простит, до царя-батюшки самолично дойдёт…

      – Угомонитесь! – Оборвал его Уваров. В этом здании за всё отвечаю я! И таково моё последнее слово! Коль он у нас первый поэт империи, то так уж и быть! Разрешаю публиковать сей опус, но только без этих строк! Так и передайте… Пушкину. Не нравится, пусть идёт, жалуется… хоть, – при этих словах хозяин кабинета недвусмысленно поднял палец вверх.

      ***

      Александр Сергеевич встречаться с министром не стал, но придя к цензору потребовал, чтобы вместо вычеркнутых строчек, там были проставлены точки, в количестве равном исключённым буквам.

      Пусть издатель заплатит мне за эти точки, коль я их сочинил, а вы вымарали!

      ***

      Издатель выкладывать кровные рубли за знаки препинания – отказался.

      Александр Сергеевич, на попятную не пошёл