Громкое дело. Лиза Марклунд

как у нее задрожали пальцы – синдром чужой руки.

      – И нет ни одного шанса, что пропавшие просто объявятся сами по себе? – спросил главный редактор. – Целые и невредимые, пусть и не в лучшем состоянии?

      – Почему же, – сказал Халениус, – это, естественно, одна из возможностей. Поскольку нам неизвестно ничего о мужчинах у шлагбаума или их мотивах, такой сценарий остается открытым.

      Халениус поднялся и встал рядом с Анникой у окна.

      – Со стороны государственной канцелярии, – продолжил он, – мы будем держать тебя в курсе всей информации, которая придет к нам из Брюсселя, Найроби или от властей других государств, затронутых случившимся. Мы говорим о Великобритании, Румынии, Франции, Германии, Испании и Дании. И в зависимости от этой информации будем решать, как нам действовать дальше. Ты можешь рассчитывать на нашу поддержку при любом развитии событий. У меня есть адрес твоей электронной почты, я перешлю тебе отчет секретарши и личные данные делегатов, как только мы все проверим и уточним. Есть телефон, по которому я смогу добраться до тебя?

      Она колебалась несколько секунд, потом сунула руку в свою большую сумку и достала мобильник газеты.

      – Этот, – сказала она, включила аппарат и ввела свой пин-код.

      Шюман встал у нее за спиной, и двое мужчин по имени Ханс последовали его примеру.

      – Мы исследовали срок давности для тяжкого нарушения неприкосновенности женщины, – сказал статс-секретарь тихо. – Сделали это здесь в министерстве в 2007 году, как раз по причине заданного тобой вопроса. И наши эксперты пришли к выводу, что данное преступление не является «непрерывным», а состоит из различных отдельных деяний. В результате сроки давности необходимо разделять, все иное неприемлемо. Иначе возникает угроза для правовой определенности.

      Анника развернулась и посмотрела на него. Значит, он услышал ее вопрос.

      – Кое-кто из прокуроров по-прежнему называет данный закон политическим, – сказала она. – Ты знал это?

      Халениус кивнул.

      – А если говорить обо всех других законах? – спросила она. – Они посланы нам свыше?

      Анника повернулась и покинула мало напоминавшую атрибут власти комнату.

      У себя за спиной она слышала бормотание Андерса Шюмана и статс-секретаря. И точно знала, о чем они говорили. Как долго удастся держать общественность в неведении? Пока какая-нибудь группа не возьмет на себя ответственность за произошедшее, но не дольше. Слишком много стран затронуто, слишком много организаций. Когда он сможет опубликовать? Кто должен высказаться?

      Она спустилась на лифте вниз, не ожидая Шюмана.

✽✽✽

      Хижина состояла из одной комнаты, и в ней отсутствовали окна. Внутри все было черным от сажи. Посередине земляного пола находилась печка, которая использовалась для приготовления пищи, а также играла роль источника тепла и света, но в данный момент просто занимала место. Благодаря дыре в крыше, куда обычно уходил дым, внутри было хоть чуточку светло, и