Громкое дело. Лиза Марклунд

в наших уважаемых странах, и у нас есть дети и семьи. Они поступили так, пытаясь привлечь внимание к их делу, но потом собирались нас выпустить. Так Длинный объяснял множество раз.

      А не сдержи они слово, это бы дорого им обошлось. Все полицейские силы Кении и Сомали наверняка уже охотились за ними, и Евросоюза тоже.

      Я попытался повернуть голову, чтобы отдалиться от источника зловония.

      Скоро я снова должен был оказаться дома с Анникой и с детьми.

      Их дом на Агнегатан вычистили и покрасили за те годы, пока они находились в Вашингтоне. В результате непонятный грязно-коричневый фасад сегодня был настолько ужасно светлым, ярко-белым с зеленоватым оттенком, что даже в такую облачную погоду Аннике пришлось зажмуриться, когда она посмотрела на него.

      Андерс Шюман отправил ее домой после встречи в Розенбаде. И честно говоря, Аннику это очень устроило.

      Она набрала код на двери подъезда и поднялась по лестнице. А войдя в квартиру, сразу же сбросила с себя верхнюю одежду на пол перед дверью, прошла в гостиную с сумкой и распаковала свой компьютер на придиванном столике, потом отправилась на кухню поставить чайник и, дожидаясь, когда он закипит, посетила туалет. Пока мыла руки, ей на глаза попалось висевшее рядом с умывальником полотенце Томаса, он единственный в семье пожелал иметь собственное.

      Анника вытерла им руки.

      Затем принесла новый рулон туалетной бумаги с антресолей в спальне детей, подключила к линии стационарный телефон, заварила себе растворимый кофе в чашке с надписью «White House» и проверила свою электронную почту.

      Никакого отчета англичанки, наверняка блондинки приятной наружности, Халениус ей не прислал.

      Она уставилась на экран компьютера, судорожно обхватив колено руками. И по какой-то причине увидела перед собой полную женщину с первой страницы «Квельспрессен».

      Вероятно, произошло ужасное недоразумение.

      Возможно, люди у шлагбаума приняли группу с конференции ЕС за каких-то других людей, пожалуй за американцев, например агентов ЦРУ, и, обнаружив свою ошибку, они сразу же отвезут Томаса и остальных в аэропорт в этот город, Либой. Томас возьмет пиво в баре и, воспользовавшись случаем, прикупит всего понемногу в такс-фри, духи ей и несколько полукилограммовых упаковок с конфетами детям, он приедет домой усталый и грязный и будет жаловаться на сервис и качество еды в аэропорту…

      Анника проверила свою почту снова.

      Ничего. Никакой англичанки.

      Ей стало интересно, успел ли Томас переспать с этой женщиной.

      Она поднялась от компьютера и пошла в комнату детей. Калле застелил свою постель, в отличие от Эллен.

      Главное – сын и дочь находились при ней. Она попробовала жить без них и чуть не сошла с ума. Год, когда Томас жил с Софией Гренборг и дети были с Анникой только каждую вторую неделю, выдался по-настоящему кошмарным. Кому-то подобное дается легче, даже большинству, многие наверняка считали такое положение вещей практичным и даже удобным, но только не она.

      Анника