Две стороны луны. Жаклин Митчард

стали близнецы, возможно, и было огромным и мрачным, словно галактика, но, что бы они там ни думали, это не разрушило их маленького, яркого, тривиального, докучливого и любимого мирка.

      И теперь сестрам предстояло вцепиться в этот мирок, как в канат во время шторма.

      Конец невинности

      Ко времени, когда Мэллори утерла с глаз слезы, а Мерри наложила на лицо достаточно косметики, чтобы сойти за актрису театра кабуки[2], самообладание вернулось к обеим сестрам. Теперь они вполне могли, сбежав вниз, похватать свои бейглы[3] и запрыгнуть в машину Дрю. Мерри разработала план своего бегства со всей тщательностью. Хотя девочка при обычных обстоятельствах ни за что на свете не согласилась бы появиться в толстовке с капюшоном, но ради конспирации Мередит одолжила одну у сестры, причем выбрала ту, что побольше. Главное – успеть проскользнуть прежде, чем мама заметит, как странно выглядит ее дочь.

      – Ты стараешься оттянуть неизбежное, – сказала Мэллори сестре.

      – Вот именно, – ответила Мередит.

      Кэмпбелл Бринн была из тех женщин, которые с легкостью впадают в раздражение от одного лишь осознания того, что у нее есть дочери-близнецы, которым уже почти четырнадцать лет, и одиннадцатилетний сын. Мама уже и так была до предела измотана, поскольку недавно получила должность старшей медсестры в отделении экстренной помощи в Риджлайнской мемориальной больнице и работала на полную ставку. Расписание было хуже некуда. Жизнь Кэмпбелл превратилась в сущий хаос. Сон стал для нее самым ценным подарком, а близняшки разбудили родителей своими воплями.

      От двери Мерри отделяло всего лишь два шага, когда она услышала окрик матери:

      – Мерри! Что с твоим лицом?

      – Я… – начала дочь, – у меня новый макияж.

      – Ты выглядишь так, словно сбежала с диорамы, посвященной мумиям, в музее естествознания.

      – Если я его удалю, то будет еще хуже.

      Кэмпбелл опустила развернутую газету.

      – Я очень сомневаюсь…

      Мередит схватила маленькое полотенце, смочила его под краном и протерла лоб. Потом повернула голову и взглянула на мать. Кэмпбелл встала со стула.

      – Мередит!

      – Я всего лишь хотела избавиться от прыщиков перед соревнованиями, – принялась оправдываться Мерри.

      – И решила выжечь их паяльной лампой? – хмыкнув, спросила мама.

      Нахал Адам тут же принялся шипеть, подражая звуку, издаваемому салом на раскаленной сковороде.

      С видимой неохотой Мерри рассказала о «лечении» зубной пастой.

      – Отлично, – произнесла Кэмпбелл, – замечательно! Ни минуты покоя! Ладно, я раздобуду какой-нибудь сильнодействующий увлажняющий крем. Спрошу у дерматолога. Возможно, что-нибудь и смогу достать к полудню. – Мать легко прикоснулась пальцами к вискам Мередит. – Здесь еще хуже. Тебе повезет,

2

Кабуки – один из видов традиционного театра Японии. Представляет собой синтез пения, музыки, танца и драмы. Исполнители используют сложный грим и костюмы с большой символической нагрузкой.

3

Бейглы – разнообразные закрученные изделия из теста, похожи на бублики.