Вселенная против Алекса Вудса, или Светская церковь Курта Воннегута. Гевин Экстенс

– миссис Салливан. Она была приятная, но ей платили только за три урока в неделю, и большую часть этого времени она объясняла мне то, что я и без того знал. Она говорила, что ее задача – убедиться, что я, несмотря на пропуски в несколько месяцев, смогу пройти тесты, предусмотренные программой. Ничему новому из того, что мне хотелось знать, она меня не учила.

      – Всему свое время, Алекс, – повторяла она.

      Из-за этого занятия проходили ужасно скучно, и я постоянно отвлекался. Учиться самостоятельно, валяясь в пижаме на постели в комнате-пенале, выходило гораздо эффективнее. Пресловутые тесты я сдал легко, но поскольку я целый год просидел дома, Комитет решил оставить меня на второй год. Перевести меня в следующий класс они отказались, заявив, что я слишком много пропустил.

      Я бы с этим поспорил. Вообще-то в свои двенадцать лет я знал массу вещей: каковы особенности анатомии и физиологии мозга; в чем разница между метеорами, метеоритами и метеороидами; что такое ахондрит, ольфакторный и архицеребеллум. Но это, конечно, ничего не решало: мои бессистемные познания практически не пересекались со школьной программой. При этом как минимум о половине того, что должен знать двенадцатилетний школьник, я не имел ни малейшего представления.

      Например, я знал, что иридий-193 – это один из двух стабильных изотопов иридия, очень редкий и плотный металл, но о существовании таблицы Менделеева даже не подозревал.

      Я мог сказать, сколько нулей в квинтильоне, но думал, что алгебра – это разновидность лягушки.

      Я знал несколько фраз на латыни и несколько на эльфийском, но ни слова по-французски.

      Я прочитал несколько книг по тысяче страниц каждая, и не по одному разу, но метафору, попадись она мне в тексте, точно не распознал бы.

      В общем, по меркам средней школы я был, мягко говоря, неуспевающим учеником.

      Глава 6

      Добро пожаловать в обезьянник

      В школе, особенно в младших классах, категорически не рекомендуется быть белой вороной. Больше того, быть белой вороной – худшее из возможных преступлений. Можно драться, грубить старшим и хулиганить – это нормально, а демонстрировать тупость – чуть ли не похвально. Задирать одноклассников – обычное для переходного возраста дело: окунул товарища башкой в унитаз – подумаешь, что такого. Чем слабее жертва и грязнее унитаз – тем понятнее твой поступок. Подобное поведение не испортит тебе репутации. Но вот быть белой вороной непростительно. Это прямая дорога в страну изгоев. А кто такой изгой? Изгой – это человек, исторгнутый из социальной группы. И если в двенадцать лет тебе об этом уже кое-что известно, скорее всего, ты – полноправный гражданин страны изгоев.

      Быть не таким, как все – казалось бы, что тут такого? Но быть «не таким» можно по-разному.

      Некоторые отступления от нормы вполне приемлемы. Например, если у тебя богатые родители – в правильном смысле богатые, и в семье целых три машины правильных марок, – то никто не будет тыкать в тебя пальцем и бросать