Лунные дети-1. Александр Сиваков

купаться… то… всё равно как-нибудь нужно, чтобы они были вместе. Положите карточку в пакетик… и прицепите… к трусикам, чтобы не потерять… или куда-нибудь ещё… – Михаил Сергеевич смущался всё больше и больше, паузы между его фразами становились всё продолжительнее, мне даже показалось, что у него очки запотели. – Вот, значит, как… Или можно без пакетика, ибо эти карточки невосприимчивы ко всяким… неблагоприятным факторам, в смысле, внешним воздействиям.

      Директор перевёл дыхание, словно только что протащил и сбросил с плеч тяжёлый мешок.

      – Вот, собственно говоря, и всё…

      Михаил Сергеевич мелкими шажками посеменил к выходу. Не дойдя половины расстояния до двери, вернулся.

      – Совсем забыл, – с извиняющейся улыбкой промолвил он. – Жить вы будете в пятом корпусе. Как выйдете из нашего Административного корпуса – и по аллейке направо. Там увидите, будет написано «Первый курс».

      – А учиться как? – Поинтересовался уже знакомый мне девичий голос. – И где?

      Михаил Сергеевич, который уже успел спуститься с кафедры, даже не стал подниматься.

      – Завтра подойдёте в учебный корпус – и там сразу разберётесь.

      – Во сколько? – Спросила та же девочка. Я привстала на цыпочки, чтобы её рассмотреть. Так и есть – Иванова. Ничего другого я не ожидала.

      – В семь или в восемь… можно и в девять, и в десять… как вам будет удобно. Вот…

      Во время программной речи директора школы тишина была не совсем полной. Это я поняла, когда он ушёл. Тогда наступила действительно ПОЛНАЯ тишина.

      – Кто-нибудь понял, что это был за комик? – Спросила Иванова. Он прошла к кафедре, несколько секунд поколебалась, потом всё-таки решила встать на место лектора. Из-за трибуны осталась видна только её голова.

      – Короче так, ребята. Директора у нас нет. Если кто-нибудь сомневается, поднимите руки!

      Руки, само собой, никто не поднял.

      – Очень хорошо. Сейчас будете подходить ко мне, называть свои фамилии и получать браслеты. Одевать их, я думаю, пока не стоит. У кого почерк хороший? – Иванова оглядела безмолвствующих детей, её взгляд задержался на мне. – Иди сюда!

      Я снова почувствовала, что стремительно краснею.

      – Я?

      – Ты, кто же ещё! Садись рядом и составляй список всех, кто тут есть.

      – А если я в персональнике будут печатать, а потом распечатаю, чтобы по алфавиту получилось? – Мой голос дрожал так, словно я разговаривала не с Ивановой, а с самим Сенатором.

      – Тоже дело, – легко согласилась девочка, взяла себе тоненький браслетик, покрутила его в руках. – Меня, надеюсь, знаешь, как зовут?

      Я молча кивнула.

      Марина, которая всё ещё не отпускала из рук куклы, оказалась Добровской, Рома, который с ней знакомился – Кузнецовым, Никита – Крикливым, впрочем, последние две фамилии я и так уже знала. Интересная, замечу, у Никиты фамилия. Необычная. Такую