Эскулап Лопатов вне закона. Александр Николаевич Лекомцев

занимаюсь лечением зубов, пломбирую их, удаляю. Да и всем, чем можно занимаюсь. У меня ещё полставки сантехника.

      – Что с тобой, Филипп? Зачем ты сейчас мне рассказываешь о том, что мне известно? Я знаю, что ты не просто сельский врач, а на все руки мастер.

      – Да и ты, моя славная жена, Алевтина Михайловна Мурашова, не только терапевт.

      – Что же поделать, приходится. Хоть и село у нас огромное, почти, как город, и поликлиника и больница имеются, но медики все на счету. С тех пор, как произошла оптимизация отечественной медицины, у нас есть возможность не только отличиться, но заработать лишнюю… копеечку.

      – Она для нас не лишняя.

      – Да понимаю. Просто образно выразилась.

      – Мы всегда нужны людям, а не только во время повальных заболеваний народа страной болезнью, которая называется брендовирусом. Я не думаю, что в той России, которую считают основной, а не параллельной, в отличие от нашей, жизнь намного прекрасней, чем здесь. Но она у нас должна быть ещё лучше. Скажи мне, Аля, о чём ты мечтаешь.

      – Я мечтаю о том, чтобы учёные изобрели такое лекарство, чтобы оно лечило все болезни.

      – Я тоже был бы не против этого. Ведь прекрасно, когда все

      здоровы, все смеются и живут долго и счастливо.

      – Даже голод и холод здоровым людям не так страшен, как больным. Подожди! Вывалю на грядки мухоморы, которые ты принёс из леса, и тогда немного поговорим.

      Алевтина собралась идти с вёдрами дальше.

      Но Филипп взял их в свои руки. Решил помочь жене, поучаствовать в процессе освобождения дома от пищевых отходов и того, что, вполне, может стать удобрением на их огороде.

      – У тебя хорошая, вернее, светлая мечта, Аля, – заметил Мурашов. – Но долголетие и панацея – это глупая наивная сказка всех времён и народов. Она абсолютно не реальна.

      – Откуда нам знать, что реально, а что – нет.

      – А кому же ещё знать, как ни нам? Такое невозможно.

      Мурашов озвучил, то есть выразил словесно мудрую мысль и направился с вёдрами к дальним грядкам, аккуратно вывалил несъедобные грибы на землю. Он совсем недавно ходил в лес за боровиками и подосиновиками, но, как обычно, насобирал мухоморов. Уже традиционно он насупил на оставленные в меже грабли, которые чувствительно ударили его черенком в лоб.

      Он бережно поднял этот коварный сельскохозяйственный инвентарь с земли, разровнял ими на грядке кучу только что вываленных грибов. Потом с силой швырнул грабли в сторону забора. Вернулся с опорожненными вёдрами к крыльцу.

      – Но я не уверен, Алевтина, – продолжил Мурашов свою мысль, – что уровень медицинского обслуживания населения в тех Россиях и в самых разных странах, которые нагло, наивно и безответственно считают себя не параллельными, а основными, выше, чем у нас. Не верю!

      – Можешь не сомневаться, Филя. – заметила Алевтина. – Оно, медицинское обслуживание, везде и всюду выше, чем в нашей параллельной России и такой же Земле.

      – Почему? Странно ты рассуждаешь. Не чувствуется в твоих словах никакого патриотизма. Почему ты так считаешь?

      – Да