Фурия Первого консула. Джим Батчер

прямо, – напомнила девочке Амара. – Пятки врозь.

      Маша еще пару раз хлюпнула носом и заявила:

      – Аякс мог бы быть поосторожнее.

      – Пожалуй. – Амара спрятала улыбку. – Но он не умеет. Так что придется тебе держаться как следует.

      Девочка не без опаски покосилась на пони, который кротко подбирал лакомство с ладони Бернарда.

      – А можно я завтра поучусь?

      – Лучше сразу, – сказала Амара.

      – Почему?

      – Потому что, если отложишь, может статься, никогда больше не сядешь на коня, – объяснила Амара.

      – Но я боюсь.

      Теперь Амара улыбнулась:

      – Вот потому и надо сразу. Если ты не одолеешь страх, страх одолеет тебя.

      Маша серьезно взглянула на нее:

      – А ты говорила, что бояться хорошо.

      – Я говорила, что бояться нормально, – поправила Амара. – Все чего-то боятся. Особенно когда приходит беда. Но нельзя уступать страху.

      – А ты бросила службу курсора у Первого консула, – заметила Маша.

      Амара почувствовала, как улыбка сползает с ее лица.

      Бернард, стоявший у девочки за спиной, старательно прикрывал рот ладонью.

      – Это другое дело, – сказала Амара.

      – Почему?

      – По множеству причин, которых ты не поймешь, пока не вырастешь.

      – Почему это не пойму? – обиделась Маша.

      – А ну-ка, – пророкотал Бернард и, как пушинку подхватив девочку на руки, опустил ее в седло. Он был большой, широкоплечий, в темных волосах и бороде блестело серебро. И руки у него были большие и сильные, все в шрамах от работы, но при всем при том с ребенком он был ласков, как кошка со своими котятами.

      – Еще круг по манежу, – спокойно сказал он, – а потом обедать.

      Маша собрала поводья, прикусила губу:

      – Можно я помедленнее?

      – Отлично, – согласился Бернард.

      Прищелкнув языком, Маша шагом пустила Аякса вдоль стены манежа. Она так старалась держаться прямо, что чуть ли не перегибалась назад. И ступнями ног упиралась в ребра пони.

      – Ну? – тихо спросила Амара, когда девочка отъехала.

      – К нам собирается Исана.

      – Опять? Трех дней не прошло.

      – Сенатор Валериус сумел собрать кворум в Сенате, – сказал Бернард. – Он намерен оспаривать законность брака Септимуса.

      При этих словах у Амары во рту появился неприятный привкус, и она сплюнула на землю.

      – Иногда я жалею, что ты слабо врезал этому самовлюбленному маньяку.

      – Такая была суматоха, – оправдывался Бернард. – И Валериус трещал без умолку. Сбил меня с мысли. В другой раз буду умнее, – поджав губы, пообещал он.

      Амара тихо фыркнула и, проследив глазами за Машей, покачала головой. Помолчав немного, она сквозь зубы процедила:

      – Кровавые во́роны. Эти идиоты даже теперь, когда на кон поставлен весь мир, не оставляют своих игр. Клятый ворд готов разнести их в клочья, а они все затевают тайные