Святочные рассказы (цикл). Николай Лесков

им для себя, ко дню свадьбы, в гостинице, встретил нас весь сияя и покатываясь со смеху.

      Мне это напомнило один старый роман, где новобрачный сошел с ума от счастья, и я это брату заметил, а он отвечает:

      – А что ты думаешь, ведь со мною в самом деле произошел такой случай, что возможно своему уму не верить. Семейная жизнь моя, начавшаяся сегодняшним днем, принесла мне не только ожиданные радости от моей милой жены, но также неожиданное благополучие от тестя.

      – Что же такое еще с тобою случилось?

      – А вот входите, я вам расскажу.

      Жена мне шепчет:

      Верно, старый негодяй их надул.

      Я отвечаю:

      – Это не мое дело.

      Входим, а брат подает нам открытое письмо, полученное на их имя рано по городской почте, и в письме читаем следующее:

      «Предрассудок насчет жемчуга ничем вам угрожать не может: этот жемчуг фальшивый».

      Жена моя так и села.

      – Вот, – говорит, – негодяй!

      Но брат ей показал головою в ту сторону, где Машенька делала в спальне свой туалет, и говорит:

      – Ты неправа: старик поступил очень честно. Я получил это письмо, прочел его и рассмеялся… Что же мне тут печального? я ведь приданого не искал и не просил, я искал одну жену, стало быть мне никакого огорчения в том нет, что жемчуг в ожерелье не настоящий, а фальшивый. Пусть это ожерелье стоит не тридцать тысяч, а просто триста рублей, – не все ли равно для меня, лишь бы жена моя была счастлива… Одно только меня озабочивало, как это сообщить Маше? Над этим я задумался и сел, оборотясь лицом к окну, а того не заметил, что дверь забыл запереть. Через несколько минут оборачиваюсь и вдруг вижу, что у меня за спиною стоит тесть и держит что-то в руке в платочке.

      «Здравствуй, – говорит, – зятюшка!»

      Я вскочил, обнял его и говорю:

      «Вот это мило! мы должны были к вам через час ехать, а вы сами… Это против всех обычаев… мило и дорого».

      «Ну что, – отвечает, – за счеты! Мы свои. Я был у обедни, – помолился за вас и вот просвиру вам привез».

      Я его опять обнял и поцеловал.

      «А ты письмо мое получил?» – спрашивает.

      «Как же, – говорю, – получил».

      И я сам рассмеялся.

      Он смотрит.

      «Чего же, – говорит, – ты смеешься?»

      «А что же мне делать? Это очень забавно».

      «Забавно?»

      «Да как же».

      «А ты подай-ка мне жемчуг».

      Ожерелье лежало тут же на столе в футляре, – я его и подал.

      «Есть у тебя увеличительное стекло?»

      Я говорю: «Нет».

      «Если так, то у меня есть. Я по старой привычке всегда его при себе имею. Изволь смотреть на замок под собачку».

      «Для чего мне смотреть?»

      «Нет, ты посмотри. Ты, может быть, думаешь, что я тебя обманул».

      «Вовсе не думаю».

      «Нет – смотри, смотри!»

      Я взял стекло и вижу – на замке, на самом скрытном месте микроскопическая надпись французскими буквами: «Бургильон.»

      «Убедился, – говорит, – что это действительно жемчуг фальшивый?»

      «Вижу».

      «И