Седьмое небо. Комбат Найтов

башни. Но «кобрик» слушался, появившаяся было «радуга» за хвостом затянулась и оборвалась. Ведущий самолет вращался в плоском штопоре и уходил вниз. А за ведомым появились купола «ирвингов», шесть парашютов. Он, по-прежнему, шел курсом 30 градусов в сторону Владивостока, но начал задирать нос, у него остановились внешние движки. Самолетом явно никто не управлял. Топливо еще было, поэтому старшина, на всякий случай, прошелся еще раз сверху, ударив по центроплану последними, из 58-ми, снарядами из пушки. Носовые пулеметы тоже прекратили вести огонь.

      – Каскад, шесть четыре. Что с нижним?

      – Восемь куполов, падает, из штопора не выходит. Второй загорелся, больше никто не выходил. Отличная работа. Сам как?

      – Залатают.

      – Можете оставить район, доложил НШ, он поздравляет с победой.

      Через полчаса старшина сел в Воздвиженке. Кроме Кузьмы, его никто не встретил. Зашел на СКП, доложился майору Маношину.

      – Молодец, но зря ты это сделал, не надо было их валить. Звонил Папивин, вылетел сюда. Что щаз будет! Не уходи далеко. Петру Ивановичу доложись. Черт, не успел я тебя проинструктировать.

      – Да, блин, завел меня этот гад, дескать, «женилка не выросла».

      – Да, ладно. Живой, а то, что три дырки привез, так это мелочи. Иди в штаб.

      С замом у старшины были нормальные отношения. Он в полку давно. Старшина появился в нем весной 1943-го, полк уже стал гвардейским, после ввода и первого боевого именно Муравьев, тогда комэск, подал рапорт, и вечером, тогда старший сержант, стал гвардейцем, с записью в красноармейскую книжку. Это обстоятельство позволило вернуться в полк после ранения на Курской дуге. Полк под Брянском понес очень тяжелые потери, и их отвели на переформировку в самом начале сражения. С лета по декабрь 1943-го лежал в госпиталях и «отдыхал» в санаториях. Сумел пройти медкомиссию, после проникающих в грудную клетку, отлетать три месяца в ЗАПе, и получил направление в тот же самый полк. Была такая привилегия у гвардейцев. Полк базировался на 1-м Прибалтийском, предварительно отличившись в операции «Багратион». Речка там есть Курляндская Аа, и город Митау. Вот там полк и стоял. Активная часть боев уже закончилась. Немцы хорошо организовали оборону Курляндии, а немецкий флот уверенно снабжал прижатую к морю группировку всем необходимым. Во время первой фазы операции 3-я воздушная армия уверенно выбила авиацию противника, и мужики расслабились. В котле истребительной авиации не было, штурмовики и бомберы начали летать без прикрытия. В один из сентябрьских дней полк Пе-2 взлетел бомбить Стенде, но вернулось только несколько машин. Старшина уже успел сдать район, дважды облетал его именно с Муравьевым, который в полку и отвечал за летную подготовку. Герой Советского Союза, тогда майор, сейчас подполковник. В общем, они взлетели парой, командование требовало найти аэродром истребителей противника. Все было в порядке, на земле связь работала. Пошли в набор, вошли в облако, на выходе старшина