Ассоциированный сверх-адаптивный интеллект. Александр Лазаревич Катков

эон-ангельским дополнением» – никакого секрета не было в том, что человек не начинается и не заканчивается границами своего тела. А для древнеиндийской гностической ветви наличие в человеке психического существа, отличного от физического тела, т. е. сущности, которая развивается, «достраивается» в продолжении многих земных жизней – в этом-то и есть смысл, и оправдание всех этих жизней – является некой аксиомой, даже и не требующей особых пояснений или доказательств. И понятно, что если есть задача что-либо менять в телесной оболочке, которая выстраивается вокруг информационной основы феномена жизни, то нужно взаимодействовать с этой информационной сущностью, или же тем, «что позади нас». В этом собственно и заключается функциональная подоплека всех «волшебных» манипуляций и заклинаний.

      То есть, никакого конфликта логического и гностического способа постижении реальности при исходно-живой, или же «пробужденной ангелами», активной психической функции гнозиса у допотопного человека не было. Космос, мир, реальность представлялись «архаическому» человеку в виде грандиозной объемной конструкции, в которой присутствует «фасад» – явленная часть, где уместно использование точных наук и ремесел. Но там же есть и сокрытая, «сакральная» часть, для которой адекватны совсем другие представления и практики, с иными принципами достижения искомого результата. Отсюда выводится тезис того, что одна из подлинных, глубинных причин эпохального конфликта логоса и гнозиса видится не в отсутствии внятных точек соприкосновения полярных архетипов познания, но в целенаправленном подавлении (соответствующие усилия здесь прилагали сверх-мощные агенты влияния – поднимающиеся институты науки и религии), стагнации и почти полной элиминации активной функции гнозиса в продолжении практические всей после-потопной истории человечества.

      Для сравнения и отслеживания такого рода динамики уместно вспомнить труды Аристотеля, в которых, по истечению как минимум трех тысячелетий от завершения допотопной эпохи, он утверждал следующее: «…основание (logos) сущего в возможности – энтелехия. Душа есть энтелехия в таком смысле как знание… обладающего в возможности жизнью» (Аристотель, цит. по изд. 1975). Но уже в этих текстах никаких ссылок на то, что человек каким-то образом «видит» или ясно чувствует вот эту душу-энтелехию мы не встречаем. То есть, вот этот «прямой» способ генерации гениальных догадок, которые воспринимались как некие целостные блоки знания, даже и у беспримерного гения Аристотеля, весьма уважительно относившегося ко всему божественному, существенно ослаблен. Но зато и компенсирован его беспрецедентной по интеллектуальной глубине исследовательской программой, из которой – по «странному» стечению обстоятельств – была удалена близкая к темпорально-пластической версия репрезентации реальности

      Еще более иллюстративным –