Когда искушение становится работой. Ксения Назаренко

ее кожа. Эта женщина была не просто блендой. Ее можно было сравнить разве что с статуэткой из слоновьей кости. Глаза маленькие круглые сапфиры, губы аккуратные прорези, а длинные тонкие пальцы акт поклонения скульптора музыки.

      Настя совсем не выглядела на свой возраст. Ей было чуть больше сорока, дочь уже заканчивала школу, и она всегда с гордостью присущей любому родителю рассказывала о ее успехах. Она вместе с Кристиной часто болтала о школе, учебе и прочих вещах, связанных с детьми. Кристина – ее подруга, была немного младше. Ее муж вечно находился в командировках на севере и ей приходилось самой справляться с тремя детьми. На работу она прибегала всегда взмыленная, с растрепавшейся укладкой. На первый взгляд она казалась суровой, несмотря на мягкие черты лица. Что-то в ее внешности отдавало холодком. Может дело было в ее немного грубой комплекции, а может в глазах. Они были абсолютно черными. Их взгляд пугал меня и завораживал одновременно. Но если несмотря на первое впечатление мои соседки по офису оказались довольно милыми, то о парнях я такого сказать не могла. Рита выслушивала мои жалобы на них на протяжении всей работы.

      Леша и Стас может и были хорошими архитекторами, но людьми они были паршивыми. К ним было просто невозможно подойти. Чуть что сразу начинался конфликт. Даже банальные вопросы по работе принимались в штыки, не говоря уже разговор о чем-то что требовало объяснений. Хоть они и были старше меня всего на четыре года, казалось, нас разделяла пропасть. Леша, высокий брюнет, всегда носил очки и, если он сдвигал их ближе к краю носа, все знали – сейчас начнутся нравоучения. Он умудрялся поучать даже начальство. Иногда мне казалось, что его спасало лишь смазливое лицо. Красавчикам все прощается, особенное если они ходят с накрахмаленными воротниками.

      Стас был его противоположностью. Их общение держалось только на общей нелюбви к непрофессионализму и к глупости. Если Леша все делал быстро и вносил часто правки, то Стас работал медленно и кропотливо. Его чертежи не нуждались в дальнейших доработках. Буквально идеальны. Ничего лишнего. Стоило видеть во что превращался кабинет, когда ему приходили правки непосредственно со стройки. В такие моменты мне казалось, что он через телефон задушит человека на том конце провода. В остальные моменты Стас не отличался яркостью характера. Он даже скандалил тихо, не повышая голос. От него исходили мрачные волны, что медленно иссушали тебя.

      В первый месяц я работала, не поднимая головы. От платья быстро отказалась в пользу джинс и свитера. Когда я не пыхтела, разбираясь в навалившейся работе, то бегала по кабинетам с печатью или ездила на объекты. Там хоть и был больше отдых, так как выезды были в городе и скорее чисто символическими ведь я не работала с тем, что смотрела как строят. Меня посылали для галочки. Трясясь в рабочем авто, я подолгу наблюдала в окно как живет новый для меня город. Ка люди спешат в магазины, как дети идут из школ и как студенты единственного вуза на это пристанище архитектуры прошлого обреченно шагают на учебу.

      Город, в который я