Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки. Станислав Аверков

И все же именно в 1939 году Александровский становится вдруг больше не нужен советской дипломатии. Почему? Еще совсем недавно нарком Литвинов спрашивал его: где бы он хотел работать дальше, в Бухаресте или в Варшаве? И Александровский убедительно объяснял, почему Варшава в этом смысле была бы предпочтительней… И вдруг вот так – не нужен, выброшен без особых церемоний. Смотрю на решительную подпись Молотова под словами "Надо бы тов. Александровского уволить из НКИД" и думаю: неужели не дрогнула рука, и не стало ни на секунду жалко по крайней мере ценного работника, если уж не человека?

      Молотов давно был лично знаком с Александровским, не понаслышке знал о его опыте, успехах его дипломатической деятельности в Берлине и работы – в качестве полпреда – в Литве, Финляндии и особенно в Праге. Возможно, он даже читал автобиографию Александровского, написанную им 30 января 1937 года. Читаю ее сегодня и я, пытаясь понять, что в ней могло вызвать неудовольствие.

      … Судя по воспоминаниям современников, Александровский был в тридцатые годы одним из самых популярных дипломатов в столице Чехословакии. В совершенстве владея языком ("В Словакии меня принимали за силезского чеха, на Моравии за словака, а в Чехии за чехословацкого немца", – пишет он в одном из писем М.Литвинову), тонко чувствуя и языковые и политические нюансы, он легко вступает в контакт с представителями разных слоев, умеет и сострить и незаметно направить разговор в нужное русло, и "отбить" словесную "атаку". Он смог установить близкие, доверительные отношения с Эдуардом Бенешом – сначала министром иностранных дел, а потом и президентом Чехословакии. (Эта близость много лет спустя будет поставлена Александровскому в вину, когда его бездоказательно обвинят в том, что он якобы передавал получаемую от Бенеша сверхважную информацию, не только в Москву, но и в Берлин).

      Александровский использует свое немалое влияние на Бенеша, чтобы склонить его к более тесному, более искреннему союзу с Москвой, организовать совместные действия против фашизма.

      Отвращением и презрением к нацизму (может быть, слишком личным, слишком страстным?) проникнута его книга, вышедшая в Москве в 1938 году под псевдонимом С.Сергунов, "Угроза Чехословакии – угроза всеобщему миру". Сам заголовок свидетельствует о том, как кратко, но предельно точно формулировал Александровский суть "чехословацкой проблемы". Было ли столь же ясным видение этой проблемы в Кремле? Не берусь здесь отвечать на этот вопрос: это уже тема для отдельной статьи…

      2 мая 1939 года в здании НКИД на Кузнецком мосту начала работать комиссия ЦК. В ней участвовали Молотов, Берия, Маленков, представитель НКВД Деканозов, назначенный замом наркома иностранных дел. Целью комиссии была полная ревизия деятельности советского внешнеполитического ведомства.

      … Из старых работников НКИД многие будут репрессированы.

      Но все же, видимо, надо считать, что тогда, в 39-м. Александровскому повезло… Но дальше события в его жизни начинают напоминать