Истории Макса. Москва. Лёля Т.

обедать.

      Няня ушла и Кристина села на кровати. Тошнота постепенно отступала. Мама. Где же ты? Почему тебя нет, когда ты мне так нужна? Машинально Кристина взяла с прикроватной тумбочки мамины часики. Девочка давно забрала их себе, хранила, как реликвию, и носила иногда на руке. Воспоминания о матери постепенно стёрлись из памяти, и Кристина уже не могла в деталях вспомнить лицо, одежду, походку. Фотографии, на которых счастливая мама обнимает маленькую дочку, стали будто бы чужими, ненастоящими. Только одно воспоминание осталось по-прежнему ярким: мамина рука в этих самых часиках, просунутая через прутья кроватки, тихонько похлопывает и гладит Кристину по спине под тихую колыбельную: «Кисонька-мурысонька, где была? – у бабушки. Что ела? – олябушки. Где достала? – на стульчик стала…»

      Девочка надела часики и стала их разглядывать: чудесные золотые стрелочки, красивая окантовка циферблата с какими-то фигурками, маленькие драгоценные камушки на нем, крошечное окошечко с датой, два колёсика для времени и для даты. Кристина погладила стекло циферблата, пальчиком немного повернула колёсико назад.

      Дверь скрипнула и приоткрылась, в комнату тихо зашла няня Соня.

      – Няня? – удивилась девочка, ожидавшая Софью не раньше, чем через час.

      – Кристюша…

      – Тёть Сонь, я же сказала, что хочу побыть одна.

      – Хорошо, зайка, – тихо сказала няня. – Но только я хочу тебе сказать…

      – Не надо, – как-то автоматически выпалила Кристина.

      – Я всё равно скажу. Мама никогда не смогла бы тебя бросить, ни за что на свете. Она так любила тебя и папу, всем сердцем! Я не знаю, что случилось четыре года назад, никто не знает. Но мама тебя не бросила. Я знаю твоих родителей со школьной скамьи, они любили друг друга, и оба хотели, чтобы у них была ты. Это правда, – няня помолчала, – я приду за тобой через час, будем обедать.

      – Микки, ты это видел? – обратилась Кристина к коту, забравшемуся к ней на колени и всё это время наводившему там марафет.

      – Was? – Микки на секунду перестал вылизываться, – ах, остаффь свой клупости, битте! Их бин отшень санят!

      – Нет-нет, Микки, подожди! Я повернула стрелки часов и повторилось то, что было минуту назад! Что это? Как это?!

      Кристина вскочила с кровати, стряхнув Микки. В голове её роились тысячи мыслей. Как же так? Неужели…

      – Какой нефоспитанность! – заворчал Микки.

      – Нужно сказать Боре. Нет, нельзя никому говорить, – металась по комнате Кристина, потрясённая своим открытием. – Этого не может быть. Мне показалось!

      Кристина вернулась на кровать, вернула Микки на колени и посмотрела на часы. Вздохнула, зажмурилась и положила пальцы на колёсико. Повернуть, только чуть-чуть.

      Дверь отворилась.

      – Кристюша…

      – Няня, я хочу побыть одна, – будто заученный текст, проговорила девочка.

      – Хорошо, зайка. Но только я хочу тебе сказать…

      – Не надо, – повторила