Истории Макса. Москва. Лёля Т.

то я бы хотела прочитать, – язвительно заметила Кристина.

      Боря осторожно взял тетрадь и листки у Кристины из рук, пока она действительно не прочитала.

      – Я не поняла, – возвысила голос Бякина, – ты, что это, меня оскорбляешь?

      Кристина пожала плечами и улыбнулась:

      – Это не я сказала, заметь.

      – А знаешь что, Кристина Неглинная? – Алёна поджала губы, – шла бы ты мимо и не лезла бы не в свое дело.

      – Это очень даже моё дело, – спокойно ответила Кристина, – Боря мой друг – это раз, мой сосед – это два, сын моей няни – это три. А одна лентяйка регулярно паразитирует на его труде – это четыре. И если уж Боря позволяет у него списывать из жалости к её невысокому интеллекту, то я не собираюсь позволять ей над ним ещё и издеваться.

      – Ну, и дрянь же ты, Неглинная! – взревела Бякина, окончательно выведенная из себя. – Настоящая заноза в заднице! Неудивительно, что тебя мать бросила!

      – Ты… Ты… – внезапно дыхание у Кристины перехватило так, что больше невозможно было вымолвить ни слова, пол ушёл из-под ног, и в ушах застучали огромные барабаны…

      – Поверить не могу, что Кристина так себя повела, – ахала няня Соня, сидя в учительской и капая экстракт валерианы в стакан, который держала классный руководитель Нина Владимировна.

      – Сама в шоке, – ответила учительница, капая экстракт валерианы в стакан, который держала няня Соня.

      «Ещё немного и эти дамы выпьют на брудершафт», – мрачно думал директор школы Юрий Петрович.

      – Действительно, Кристина никогда раньше не вела себя агрессивно, – задумчиво сказал он, – напротив, она склонна проявлять себя совершенно как взрослый человек, примиряя конфликтующие стороны…

      – Сама в шоке, – повторила Нина Владимировна.

      – Конечно, то, что сказала ей Бякина, выходит за всякие рамки, – продолжал директор, – но драка…

      – Сама в шоке, – опять выдохнула Нина Владимировна, залпом осушив стакан с валерьянкой.

      – Да с Вами-то всё понятно, Нина Владимировна, – раздражённо оборвал коллегу Юрий Петрович, – что сейчас делать с Кристиной? Она сидит одна в кабинете английского, отказывается разговаривать. Думаю, у девочки сильный стресс. Вот что, Софья Дмитриевна, – обратился он к няне. – Берите-ка свою подопечную и идите с ней домой на пару дней. Четверг, пятница… потом выходные. В понедельник приведете девочку в школу. Если будут проблемы, вот телефон школьного психолога, в любом случае, думаю, вам будет невредно с ним пообщаться. И позвоните отцу Кристины, слышите? Обязательно! Он должен приехать хотя бы на пару дней, у ребёнка явный нервный срыв, ей сейчас нужен близкий человек, родитель.

      Няня Соня, слегка осоловевшая от валерьянки, быстро закивала, накинула на плечо сумочку и побежала в кабинет английского.

      – А мне ещё выслушивать истерику мамы Бякиной, – со вздохом сказал Юрий Петрович и отвернулся к окну, – просит исключить Кристину из школы… Ну, конечно!