Круговорот чужих страстей. Екатерина Риз

уже не сиделось. Алёна принялась ёрзать, кидать на Артюхова томительные взгляды, но он воспринял это по своему, к тому же, к этому моменту немного захмелел, и поэтому когда они за столом ненадолго остались одни, сразу к ней придвинулся. Алёна собиралась сказать ему, что уходит домой, наплела бы что-нибудь, но он даже слушать не стал, придвинулся, сжал пальцами её подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. И снова разглядывал, изучал взглядом её лицо.

      – А ты красивая.

      – Спасибо. – Прежнего фальшивого восторга уже не получалось выдавать, и поэтому её голос прозвучал вполне серьёзно и сдержанно.

      – Сколько, ты говоришь, работаешь?

      – Два года.

      – Местный институт заканчивала?

      Алёна кивнула и попросила:

      – Отпусти, мне больно.

      Пальцы он разжал, но не отодвинулся ни на сантиметр. Алёна смотрела в его лицо, в ясные глаза, видела каждую морщинку вокруг его глаз, чувствовала островатый запах одеколона, да ещё Тарас так смотрел на неё, проникновенно. Он так умел, это она знала.

      – Как-то я тебя не замечал.

      – Конечно, – сделала Алёна попытку пошутить, – когда тебе. Ты такой деловой приезжаешь, ни на кого глазами не глядишь.

      Он невольно улыбнулся.

      – Правда? Я произвожу такое впечатление?

      – Не думаю, что это просто впечатление.

      – А что ты думаешь?

      – Что ты на самом деле такой. Не замечаешь никого, кто тебе не важен.

      Он вздохнул напоказ.

      – Наверное, ты права. Я плохой человек?

      Она всё же засмотрелась в его глаза, и сердце вдруг сделало кульбит. Так, надо отодвинуться от него.

      – Куда важнее, что ты хороший журналист, – проговорила она, пытаясь увернуться от его взгляда. Это было сделать не так просто, а когда у неё почти получилось, Тарас снова дотронулся до её подбородка, наклонился к ней ближе, заглядывая в глаза, а потом поцеловал. Так запросто, будто делал это в тысячный раз. Прижался губами к губам Алёны, и только когда она инстинктивно шарахнулась от него назад, удивлённо вздёрнул брови.

      – В чём дело?

      Пришлось кашлянуть, чтобы вернуть себе возможность говорить. Головой суетливо качнула.

      – Ни в чём. Просто… – Она тщетно искала слова для оправдания, не нашла их, и тогда, поддавшись порыву, сама обняла его за шею и крепко поцеловала в губы. И тут же вскочила. – Мне пора идти. Ты ведь мне позвонишь? Завтра.

      Артюхов выглядел ошарашенным. И даже щуриться начал, видимо, решив, что у неё не всё в порядке с головой. Но в данный момент это уже было не столь важно. Алёна ослепительно ему улыбнулась на прощание, потрепала его по волосам, как спаниеля, схватила свою сумочку и кинулась прочь.

      – Золотарёва, ты чего творишь? – выдохнул ей в лицо полупьяный, ухмыляющийся Бурдовский, который, без сомнения, наблюдал всю эту сцену с поцелуями.

      – Замуж хочу, – поведала ему Алёна, и пока Серёга собирался с мыслями, махнула ему рукой и заторопилась