Круговорот чужих страстей. Екатерина Риз

против мужчин. Она улыбается, и они чуть-чуть дуреют. Алёна и сама это подмечала не раз, правда, не понимала, отчего такой эффект. Она сама себя красавицей не считала, видимо, дело на самом деле в улыбке.

      Для поддержания эффекта чуть обиженно сказала:

      – Я уже два года работаю.

      – Вот, она уже работает два года.

      Мужчины понимающе усмехнулись и потянулись за своими бокалами с виски. Через пару минут Алёне принесли бокал с мартини, она смело сделала первый глоток, чтобы за столом это заметили, и придвинулась чуть ближе к Тарасу, повинуясь его руке. Кстати, от него потрясающе пахло. Что за одеколон – неизвестно, но запах свежий и дорогой. Наверное, именно так пахнет достаток. Надо запомнить.

      При ней мужчины важные разговоры заводить не торопились, болтали о том о сём, Алёна даже осознала, что больше отвлекается на руку Артюхова, которая гладит её то по плечу, то по спине. Это немного сбивало с мысли. Не сказать, что ей было неприятно, но больше будоражило предчувствие чего-то важного впереди, а не мужские ласки. К тому же, ей на глаза попался Бурдовский, который таращился на неё издалека, а после и кулаком погрозил. Алёна осторожно показала ему кулак в ответ и поторопилась отвернуться. И, наконец, дождалась. У Тараса спросили:

      – Так что Егорыч сказал?

      Имя этого самого «Егорыча» Алёна слышала в телефонном разговоре, запомнила его, и теперь затаила дыхание, старательно глядя куда-то в сторону.

      Артюхов помолчал, отпил из бокала, потом на Алёну посмотрел. Та как раз махала рукой Оксане Перевайко и счастливо улыбалась. Тарас тоже улыбнулся, но скорее каким-то своим мыслям, и негромко проговорил:

      – Говорит, не знает, не видел, вообще, не в курсе происходящего.

      – Правильно, кто ему доложит?

      – Да ладно, Пашка его за друга держит.

      – А тебя за кого?

      – Боюсь подумать.

      Мужчины рассмеялись, а Алёна как-то не вовремя повернула голову, и наткнулась взглядом на внимательные глаза Артюхова. Пришлось снова растягивать губы в улыбке.

      – О ком вы говорите? – намеренно спросила она.

      – О работе. Может, расскажешь нам о своей?

      Алёна нос сморщила.

      – Рыбников меня ненавидит.

      – Такую милую девочку? – переспросил «костюм».

      – Для него я не милая девочка, для него я сотрудник. И он меня реально ненавидит. Он свалил на меня Беленького.

      – О-о. – За столом переглянулись и тут же засмеялись. А Алёна подумала, подумала, да и схватила Артюхова за руку.

      – Тарас, поговори с ним.

      Тот смешно вытаращил глаза, по всей видимости, наслаждаясь происходящим.

      – О чём?

      – Чтобы он прекратил надо мной издеваться. Я же всё-таки журналист, а не писатель-фантаст. Что мне про Беленького писать?

      – Беленький не такой уж мифический персонаж. Вполне себе реальный мужик.

      – С говнецом,