Человек в зеленой лодке. Екатерина Юдушкина

Москву. Любанька согласилась. Переехала. Занималась хозяйством. Насолила банок с огурцами-помидорами, накрутила компотов. Вздохнула. Подумала. Собрала все банки, договорилась насчет машины и рванула назад, в Александровку. Пока Мишки дома не было. Он, конечно, потом бросился за ней вдогонку.

      – Не могу я, – сердито сказала ему Любка. – У меня здесь дом, дети, внуки…

      – Дети? Внуки? – Мишкиному удивлению не было предела: когда это Любка по ним скучала?

      – Ну так, вообще, – уточнила Любанька. – Надоело!

      Когда Алка с Любанькой ехали отдыхать в санаторий, женщины в Александровке радовались. Да-да, санатории тоже никуда не делись. Просто случались они реже. Ведь путевки пенсионеркам дают нечасто и денег на поездку скопить нужно. Но все-таки санатории не исчезли из Любанькиной жизни. И они обеспечивали потом наших бабушек длинной – недели на две! – остросюжетной сагой.

      Рассказчиком была, как всегда, Алка. И она, как всегда, начинала с самого начала. Прибыв на лечение, подруги заходили в номер, ставили чемоданы, говорили: «Уф!» – и решали, что нужно выпить. Любка бежала за бутылкой. Магазин – прямо у входа в санаторий. С порога на порог. Пять секунд. Назад Любанька возвращалась не одна. «Приветствую!» – по-свойски, как будто вчера расстались, говорил Алке незнакомый мужик, мыл стаканы и принимался разливать водку.

      Как всякий талантливый рассказчик, Алла подробно останавливалась на узловых моментах. А главный узловой момент санаторской жизни – дискотека. Вечером в выходные Алка с Любкой обязательно шли на танцы. Но Любаньке ведь нельзя танцевать, обязательно нехорошо все будет! А она любит. Наденет платье легкое, балеточки, прическу возведет в высокий начес, накрасится и приготовится: стоит с краю танцплощадки, дожидаясь чего-нибудь особенно заводного и особенно любимого, Шуфутинского или Трофима. И как только из колонок грянет:

      Вот ведь как бывает в жизни подчас,

      Наша встреча караулила нас.

      Я заметил твой смеющийся взгляд

      И влюбился, как пацан, в первый раз, –

      она пойдет в танец, как в воду, широко разводя блаженствующие руки. Задорно двигая бедрами, Любанька прищелкивает пальцами и кокетливо притряхивает плечиком. Разлетается мелодия – разлетается и Любанька.

      А ты стоишь на берегу в синем платье,

      Пейзажа краше не могу пожелать я.

      И, распахнув свои шальные объятья,

      Ласкает нас морской прибой-бой-бой.

      Любанькины балеточки порхают над асфальтом, взбивают в пышную пену сумерки, коленки мелькают под цветным подолом, локти взлетают вверх все чаще, все порывистей. Быстрее, легче. Песня взрывается припевом:

      А впереди еще три дня и три ночи,

      И шашлычок под коньячок – вкусно очень.

      И я готов расцеловать город Сочи

      За то, что свел меня с тобой.

      Начес на Любанькиной голове не выдерживает натиска эмоций, и из него выпадают отдельные прядки, обрамляя ее лунное лицо таинственным ореолом.

      Стоит