Человек в зеленой лодке. Екатерина Юдушкина

старым, но еще и нелепым. Вика с удивлением смотрела на заношенный свитер, черные брюки из дешевой ткани, которая не умеет лежать, а умеет только коробиться вокруг тела, и гигантские черные ботинки. Она никогда не видела таких ботинок: толстокожие, немного круглые и немного квадратные, они вздымались над ступней вверх и напоминали тяжелые, непропечённые кирпичи бородинского хлеба. Пожилой гном, обутый в буханки, наконец добрел до Вики. Глядя заострившимся лицом сверху вниз, она произнесла:

      – Юрий Николаевич?

      Мужчина запрокинул голову, покивал и улыбнулся:

      – Да. Это я!

      При улыбке на его зубах мелькнуло золото – справа и слева. Золотые коронки. На половину рта! Разве их кто-то еще носит?

      Растерянная, Вика едва не забыла представиться. Потом назвала себя. Юрий Николаевич снова вежливо покивал. Она рассказала ему план действий: сначала они запишут в одном из ресторанов гостиницы интервью, там же подснимут детали и фото, потом надо будет снять прогулку Юрия Николаевича в городе.

      Вика не могла справиться с мыслями. Перед глазами возник образ Черской. Да, ей тоже уже пятьдесят шесть. Но выглядит она… О, выглядит она… Ну максимум на сорок. Конечно, весь арсенал современной бьюти-индустрии к ее услугам. И пластическая хирургия тоже. Хотя с ней Черская не перебарщивает, хватает ума. Поэтому смотришь на актрису и видишь мягко увядающую красавицу. Гибкую и стремительную, как рысь. С высокоскулым лицом и короткими пепельными волосами на небольшой, аккуратной голове. С внимательным, настороженным, как бы следящим за тобой взглядом серых глаз с золотыми крапинами в середине. Наверное, от такого взгляда у мужчин по спине ползут мурашки. Им кажется, что эта прекрасная кошка сейчас бросится на них и разрежет клыком яремную вену. Но кошка не двигается. Она, напротив, отворачивает свою маленькую голову в сторону. И тогда мужчины, загипнотизированные, сами приближаются к ней… В женщинах Черская тоже разжигает любопытство. Вика нередко листала ее фотографии в соцсетях. Рассматривала точеную фигуру, блестящую, покрытую оливковым загаром кожу рук и ног, под которой угадывалась безукоризненная красота мягких, упругих связок и готовых к движению, быстрых и сильных мышц. При этом Вика знала, что фотошопом актриса не злоупотребляет – вживую она смотрится почти так же хорошо. У Черской через день спортзал и йога. И каждый месяц разгрузочные недели. Если, конечно, она не сочиняет в своих соцсетях.

      Предъявить Анне Черской такого бывшего жениха означало бы публично нанести ей что-то вроде пощечины, что-то вроде звонкой, вульгарной оплеухи.

      – Вик, – позвал Дима и посмотрел многозначительно, – думаю, снимать пойдем в «День и ночь», в синий зал. Там будет хорошо.

      «Точно! – обрадованно подумала Вика. – Темный зал плохо освещенного ресторана. Это выход!». Она благодарно кивнула Диме.

      Синий зал «Дня и ночи» был пуст, он дремал, как забытый всеми ненужный старик. Дима усадил Юрия Николаевича в кресло в стиле ампир, Вика села на стул рядом и, как