Без вести пропавший. Геннадий Мурзин

Фомин. – Итак, крутится у школы некто с лицом кавказца, крутится не один час, тем самым невольно привлек к себе внимание. Что он там делал? Что ему надо было?

      Алексеев пошутил:

      – Пойди и спроси.

      – Охотно бы, но… Илья Захарович, у меня родилась мысль, как мне показалось, стоящая: а что, если чеченцы захватили в качестве заложника, вывезли к себе в горы и держат мальчишку в каком-нибудь «зиндане»?

      – Допускаю в качестве гипотезы. Но тогда у меня есть встречный вопрос: почему до сих пор не проявились? Почему не подали никакого сигнала родителям? Почему не выдвинули требования? Два месяца – срок немалый даже для чеченцев, которые известны тем, что запрашивают выкуп неспеша, по истечении длительного времени. Кстати, тактика глубоко продуманная, психологически выверенная, можно сказать, изуверская.

      – Ты думаешь?

      – Конечно! С родственниками, потерявшими всякую надежду, отчаявшимися вконец, легче работать: при первом сигнале о судьбе похищенного, узнав, что он жив, пойдут на все, буквально на все. Тонко работают, сволочи!

      – Все равно не все ясно.

      – Например?

      – Судя по той информации, которую я имею, похищают обычно детей состоятельных родителей, родителей, имеющих крупный бизнес, родителей, которые смогут заплатить выкуп.

      – С одной стороны, так. Но, возможно, похитили с какой-то иной целью.

      – С какой?

      – А хрен их знает, – в сердцах бросил Алексеев. – Предполагать можно все, что угодно. Больше двух месяцев прошло… Сколько за это время воды утекло… Если бы по горячим следам! Просмотрел внимательно материалы уголовного дела. Слов нет! Если бы мог, взял бы и обматерил последними словами. Прежде всего, твою родимую милицию, господин подполковник.

      – Ну, твоя прокуратура, – Фомин ухмыльнулся, – тоже выглядит не в лучшем свете.

      – Друг друга стоят, – Алексеев не стал возражать. – Ты читал рапорт участкового?

      – Имел честь познакомиться.

      – И что скажешь?

      – Бред сивой кобылы.

      – Оценка предельно точна. Что он пишет? Был в школе, разговаривал с преподавателями, школьниками. И делает вывод: ничто не указывает на совершенное преступление, а посему имеет место широко распространенное среди подростков «вольное путешествие по стране». С кем конкретно разговаривал участковый? Неизвестно. Какие показания людей, знавших пропавшего без вести, указывают на то, что не было совершено преступление, что он просто-напросто убежал? Рапорт не отвечает и на этот вопрос. Я даже склонен думать, что участковый в школу не ходил, а рапорт сочинил, не отходя от рабочего стола.

      – Не исключено. Я бы таких людей гнал из органов поганой метлой.

      – И, слава Богу, что бодливые коровы обычно комолые. Дали бы тебе власть, и в милиции не осталось бы никого.

      – Преувеличиваешь, Илья Захарович. В милиции есть и работящие лошадки. Ваш покорный слуга – яркий тому