Без вести пропавший. Геннадий Мурзин

4. Совещание

      14 ДЕКАБРЯ. ВТОРНИК. 11. 20.

      В довольно просторном кабинете прокурора Нижнего Тагила набралось без малого тридцать человек: одни – по необходимости (члены оперативно-следственной бригады), другие – по обязанности (руководители городской и Промышленной районной прокуратур, райотдела и управления внутренних дел), третьи – из-за любопытства (как-никак, а из Екатеринбурга прибыли люди не рядовые, а, даже можно сказать, с длинным хвостом слухов и легенд).

      Прокурор города Дягилев встал.

      – Кажется, все здесь, – обведя присутствующих взглядом, сказал он и, подобострастно склонившись, спросил. – Товарищ Алексеев, вы будете вести совещание?

      Алексеев, поморщившись, нахмурился.

      – Товарищ? Кто? Кому? Я – вам? Вы – мне?

      Среди присутствующих прошел легкий шумок. Дягилев растерянно развел руками.

      – Так принято…

      – У кого «принято»? У вас? Может быть. Извините, Степан Осипович, но я вас среди своих товарищей не приметил. На работе мы не товарищи, а коллеги.

      – А как тогда к вам обращаться?

      – У меня есть имя и отчество. Если не знаете, спросите.

      – Простите, Илья Захарович… Вы будете вести совещание или…

      – Естественно, вы. Кто здесь хозяин?

      – Ну, какой же я хозяин?

      – Странно, что вы меня спрашиваете. Вы в прокуратуре хозяин, а какой – не знаю… Прокуратура без хозяина – бесхозная прокуратура со всеми вытекающими из этого последствиями.

      – Извините, Илья Захарович.

      – Не надо извиняться, Степан Осипович. Нам придется общаться некоторое время довольно-таки плотно. Я привык, так сказать, еще на берегу расставлять все необходимые акценты, чтобы к этому больше не возвращаться.

      – Хорошо, Илья Захарович… Итак, совещание начинаем. Вопрос, по поводу которого мы здесь собрались, всем уже известен, поэтому не считаю необходимым подробно излагать существо дела, из-за которого прибыли к нам ответственные работники из Свердловска…

      Алексеев вновь прервал.

      – Не из Свердловска…

      – Из Екатеринбурга, – поправился Дягилев.

      Алексеев все больше мрачнел.

      – Я вас поправил, потому что это не просто оговорка. Мы с вами юристы и обязаны называть вещи своими именами.

      – Извините… Слово – старшему следователю по особо важным делам прокуратуры области Алексееву Илье Захаровичу.

      Побагровевший Дягилев сел, облегченно вздохнул, вынул из кармана платок и стал вытирать объемистую блестящую лысину, лоб, испещренный морщинами, одутловатые щеки.

      – Со мной прибыл подполковник Фомин Александр Сергеевич, старший оперуполномоченный уголовного розыска главного управления внутренних дел, – начал Алексеев. – Прошу любить и жаловать, господа офицеры. Имейте в виду: у него неограниченные полномочия от генерала Краснова. Впрочем, вы, очевидно, об этом уже знаете. Я хочу разговор с вами начать вот с чего. До совещания я заглянул в один из служебных кабинетов и увидел на стене портреты Ленина и Дзержинского. Как это понимать? Вы что этим хотите сказать? Вы хотите этим дать понять,