Российский колокол № 3 (45) 2024. Литературно-художественный журнал

Позвонить можно?

      Он охал, частил, хватался за карманы жилетки, задыхался и приседал.

      – Сыну наберу, приедет, рыбу заберёт.

      Слова вылетали сами. Напрягшиеся быки расслабились, заухмылялись.

      – Заходи, дед, позвонишь.

      – У меня окуни в багажнике! Дайте загоню в тень? Провоняют же! Хотите угощу? Насолите! Вяленый лещ к пиву – самое то! Или карась в сметанке – объеденье!

      Он тараторил, юлил, брызгал слюной, а сам поглядывал через плечо: течёт.

      – Сынки, – конфузливо сжался, – отлить где можно? Простатит, как проволокой режет!

      Под дружный гогот проводили внутрь:

      – Сейчас прямо, потом направо, лестница на второй этаж.

      Шагалось тяжело.

      Давили карманы жилетки.

      Он достал телефон. На заставке улыбались довольные сыновья. Сколько им тут? Семнадцать?

      – Прощайте, мальчики!

      Палец намертво вжал кнопку.

      Грохнул взрыв, полыхнула белая «Нива», огненные языки жадно лизали бензиновые дорожки.

      Дата-центр «Киберполиса» горел.

* * *

      – Мам, смотри!

      Девочка вертела блестящее колечко, болтался розовый цыплёнок-брелок.

      Женщина смотрела. На мосту красная фигура вытянулась и перемахнула через перила. По воде побежали круги.

      – Ой! – Она инстинктивно прижала дочку, та завозилась, выкручиваясь. – Ключи.

      – Можно я возьму? – Цыплёнка сплющило в детской ладошке.

      – Можно. – Мать встала. – Пойдём скорее. Холодно.

      Скорую и полицию они не застали.

* * *

      Занавески колыхались: окно так и осталось открытым.

      Евген посмотрел вниз: крыши, дороги, деревья – ничего не изменилось.

      Только Оля жива, а все врали.

      Булькнул телефон:

      «ВДАЛь ждёт вас».

      – Как же ты меня достал!

      Он размахнулся и выбросил телефон в окно.

      Давно пора.

      – Меня никто не ждёт. – Ножки стула проскрежетали по полу. – Враньё. Всё это враньё. – Пластмассовый подоконник пружинил под ногами. – Оля не прыгнула, а я прыгну.

      Евген раскинул руки, зажмурил глаза. Ветер толкнул в грудь, хлопнул по щеке: «Давай, слабак!»

      – Ненавижу тебя, Владимир Иванович Даль! – Он занёс ногу и шагнул.

      Пустота взвыла и захохотала.

      Бесился, обгоняя, ветер.

      Ворона беззвучно разевала клюв.

      Летит.

      Вниз – не вверх.

      Новый «Потоп»

      «Турецкий марш» лился и гремел. Эль открыла глаза, потянулась довольной кошкой. Плотные ночные шторы медленно поднялись, повинуясь движению руки. Утро шагнуло в комнату, позолотило стены и выпустило солнечных зайчиков порезвиться на потолке.

      – Сегодня будет замечательный день!

      Душ, кофе, новости – привычный пазл бодрого утра складывался будто сам по себе.

      – Свет мой, зеркальце, скажи, – Эль игриво улыбнулась матовой панели на стене – отражение замерло, ожидая команды. – Да всю правду расскажи!

      Нервные музыкальные пальцы летали над окошком управления. Сегодня предстоял завтрак у партнёров, потом – съёмки