Астра. Сидар Бауэрс

дорогу ему врала. Может быть, под этим платьем своим она просто прятала большой воздушный шарик с завязкой на месте пупка.

      Рэймонд закрыл глаза. Помолился пустоте. Потом звездам, космосу, Матери-природе, окружавшей его во всей ее безмерной совокупности. А что еще ему оставалось делать?

      Заслышав вдали звук шагов, поскрипывавших-похрустывавших по морозцу, он поднял взгляд и озадаченно остановил на направлявшейся в его сторону Дорис. Она дулась на него еще с лета из-за этой его истории с Глорией. А потом, когда несколько недель назад объявился Уэсли – тощий, бледный и явно пытавшийся соскочить с иглы, – она взъелась на парня не на шутку. Ей вообще не терпелось дать ему от ворот поворот. Она не хотела, чтобы Рэймонда отвлекал от дел какой-то обкуренный сморчок, когда у него и без того проблем невпроворот. Но в Небесной тогда оставались только женщины, и, по правде говоря, Рэймонд хотел, чтобы рядом оказался кто-то, на кого можно было бы положиться, поэтому он по-тихому, наперекор мнению Дорис, сказал парню, что тот может остаться. Конечно, в итоге его решение оказалось ошибкой, и впервые с самого детства они с Дорис сильно повздорили – почти две недели вообще не разговаривали. Никогда еще в истории Фермы между мужчинами и женщинами не возникало столь явного противостояния: женщины были по одну сторону баррикады, мужчины – по другую.

      Подойдя к лужайке, Дорис перелезла через верхнюю перекладину ограды, высоко закидывая ноги в камуфляжных рабочих штанах и ботинках со стальными набойками на мысках. Она тяжело дышала, лицо ее кривила гримаса.

      – Ты ведь знаешь, почему я здесь, правда? – подойдя к нему, спросила она.

      – Может быть, – уклончиво ответил Рэймонд, уперев взгляд в землю.

      Резким движением она перекинула толстые косы за плечи и сменила одну гримасу на другую.

      – Тогда скажи мне, есть какая-то вероятность того, чтоб ты перестал быть самовлюбленным придурком хоть на несколько часов? Только сегодня? Я не собираюсь с тобой пререкаться, но мне нужно, чтобы ты взял себя в руки.

      Рэймонд присел на корточки, взял щепотку земли и растер ее между пальцами.

      – Я только пытаюсь хранить верность своей судьбе, – сказал он. – Ты же это понимаешь.

      – Это твоя судьба подсказывает, что теперь тебе надо быть идиотом? – спросила Дорис.

      Ее слова слегка его задели, и он прикусил губу, чтоб не сказать ей об этом.

      – Что именно ты хочешь, чтоб я сделал? – спросил он почти шепотом. – Честно говоря, я понятия об этом не имею. Просто ума не приложу.

      Было ясно, что он нашел правильные слова. Дорис вздохнула и слегка смягчилась.

      – Я хочу, чтоб ты наконец пришел в себя. Я хочу, чтоб ты снова стал порядочным человеком. Или тебе это так трудно? Представь себе, каково сейчас Глории.

      Из загона для коз вышел Уэсли и оперся руками о верхнюю перекладину ограды. Потом сплюнул на землю.

      – Что за шум, а драки нет? – спросил он.

      – У нас разговор не для посторонних ушей, – холодно ответила Дорис.

      Рэймонд