Осколки ледяного сердца. Настя Ильина

так старается заставить меня отказаться от идеи знакомиться с женихом. Что же с ним не так? Мне уже страшно даже представлять, каким он может оказаться. Только киваю в ответ на поставленный мне вопрос. Глеб не оставит меня в покое, пока не встречусь с Игорем и не продолжу подготовку к свадьбе. До неё я обязана покончить со всем и сбежать от тирана-папаши.

      – Мы поедем на такси. Папа не успевает приехать за нами, а водитель застрял в пробке на другом конце города.

      – Ничего страшного. Я не придирчивая, – выдавливаю улыбку я.

      От решительности и смелости не остаётся следа, когда я беру клатч и иду следом за Верой Николаевной. Такси уже ждёт нас у ворот, и сердце начинает биться чаще, когда я понимаю, что за рулём сидит Ворон. Солнцезащитные очки ничуть не меняют его внешности и не скрывают от меня. Руки трясутся, и мне хочется сесть вперёд, но Вера Николаевна останавливает, говорит, что мне удобнее будет сидеть рядом с ней. Почему она решает за меня?..

      – Боюсь, меня укачает на заднем сиденье, – жалуюсь я.

      – Ничего не изменилось, – с улыбкой бормочет самой себе Вера Николаевна, но тут же спешит дополнить: – Ты и раньше всегда вредничала, но если тебя не смущает сидеть рядом с чужим человеком, хорошо.

      – Меня не смущает, спасибо.

      Понимаю, что пока мы не сели в машину, мне нужно хоть как-то выиграть время, поэтому не нахожу ничего лучше, как проехаться по заезженной теме.

      – Вера Николаевна, простите, пожалуйста, мне очень неловко обращаться к вам с такой просьбой, но у меня потягивает живот. Вот вышла на улицу, и стало усиливаться. Если у вас есть средства для гигиены… прокладки, то вы бы не могли взять пару штук на всякий случай? Плохо будет попасть в курьёзную ситуацию в ресторане, если это потягивание – предвестник менструации.

      Женщина хмурится, но быстро смягчается.

      – Ты не должна стесняться говорить мне о таком. Может, лучше вернуться домой и сделать всё сейчас на всякий случай?

      – Нет-нет. Это некомфортно, но на всякий случай в сумочке должно быть спасительное средство.

      – Сейчас принесу. Ты тогда пока садись в машину. Или может… сходишь со мной?

      – Я лучше посижу. Боюсь, что забыла, как ходить на таких каблуках, и пятки быстро стираются.

      Вера Николаевна уходит, а я ныряю в салон автомобиля. Ворон смеётся. Он просто утопает в истерическом смехе.

      – У нас немного времени, может, скажешь, что мне делать дальше? Сейчас меня везут на знакомство с женихом.

      – Я в курсе, – отсмеявшись, отвечает мужчина. Он достаёт из бардачка телефон и протягивает мне. – Спрячь в сумочке. Это твоё новое средство связи. Звони мне, когда уверена, что никто посторонний нас не услышит, и мы сможем обсудить всё. Договорились?

      – Конечно. А сейчас ты ничего не хочешь мне сказать?

      Ворон смотрит на меня, но глаз его не вижу, поэтому не могу понять эмоции.

      – Хочу сказать то, во что и сам не верю – я за тебя волновался.

      – Надо же, приятные новости. Ты даже не представляешь, во что