Осколки ледяного сердца. Настя Ильина

имя у многих на слуху. Если окажешься в ситуации, когда помощи ждать неоткуда, а меня по какой-то причине не окажется рядом, просто скажи, чтобы дали тебе связаться с Максимом Скворцовым. Вороном.

      – А у тебя неспроста любовь к птичьим кличкам? – нервно ухмыляюсь.

      Я сейчас готова думать о чём угодно, только бы не о том, что вот-вот окажусь среди совершенно чужих мне людей.

      И почему я на это иду, а не сбегаю?

      Действительно хочу понять истоки нашего сходства с Викторией? Или просто глупая идиотка, которая ещё не понимает, к чему всё может привести?

      Почему я верю Ворону?

      Может, он помогает миллионеру найти замену для его дочурки? Чтобы в итоге защитить её? Месть ведь может быть совсем не при чём?

      Страх опутывает сознание всё сильнее. Его липкие щупальца проникают глубоко в душу, но уже нельзя сбежать. Повернуть назад не выйдет. Полицейские машины слепят фарами и мерцающими огнями. Чёрный внедорожник с визгом шин тормозит рядом.

      Мы с Вороном выходим из автомобиля.

      Чувствую себя подопытным.

      Краем глаза замечаю подъехавшую карету скорой помощи.

      Ко мне бросаются врачи, и женщина из внедорожника. Она подбегает ко мне со слезами на глазах, трогает лицо, бормоча, что я жива.

      – Вика, как же так? Почему ты сбежала? Если причиной была свадьба, тебе следовало поговорить со мной, – всхлипывает женщина. – Я бы постаралась убедить твоего отца…

      Ворон в стороне. Разговаривает, судя по всему, с моим «отцом».

      – Кто вы? – спрашиваю я полным безразличия голосом.

      – Как? Ты не узнаёшь свою маму? Вика, дочка, что же с тобой случилось? – женщина утирает слёзы и удивлённо смотрит на меня. – Твоё лицо так сильно изменилось, а этот шрам… не помню, чтобы у тебя был такой.

      Она с подозрением хмурится.

      Обман может раскрыться прямо сейчас, но защитная реакция организма слишком сильна. Я испытываю такое безразличие, что собственно и не имеет значения, поймут они подмену или нет. Говорят, что материнское сердце не обманешь. Вот мы сейчас и посмотрим, заметит ли эта женщина подвох. Если она действительно мать Вики.

      Напряжение нарастает, но врачи уводят меня к своей машине, чтобы осмотреть, а женщина нервно теребит подол своего платья, косясь в нашу сторону. Она поняла, что я не их дочь? Или пока до неё не дошло? Насколько близкими были отношения Виктории с родителями?

      – Скорее всего, у девушки амнезия, – заключает фельдшер после осмотра, как только к нам приближается хмурый мужчина, судя по всему, отец Виктории. – Нужно отвезти её в больницу и сделать полное обследование.

      – Ты действительно совсем ничего не помнишь? – спрашивает «отец».

      Отрицательно мотаю головой.

      – Хорошо. Мы проведём полное обследование. Всё будет хорошо, дочка.

      Он действительно признал во мне свою дочь?

      Его жена не разделяет радости и смотрит на меня с опаской, словно старается разглядеть во мне жалкую копию Виктории.

      – Садитесь в машину. Мы отвезём вас в больницу, где проведут полное обследование, – мягко подталкивает