Свободный заключённый. Александр Киреев

после тебя, уже начал сдавать других. Ты знаешь, о ком я говорю. Уже взяли 30 человек, и все они могут сдать либо тебя, либо его. Такие дела.

      – Пиздец, – сказал я.

      – У вас на балансе осталась одна минута, – прозвучал в трубке приятный женский голос. Так обычно предупреждала телефонная карточка об окончании времени. На неё я всё-таки снял 5 долларов со счета, чтобы иметь возможность звонить.

      – Окей, мне пора. Давай держись там. Если надо, поддержим родных.

      – Нет, не надо, – отрезал я. – Давай.

      В трубке раздались прерывистые гудки. Позади меня образовалась большая очередь из осуждённых, все ждали своего звонка. Я стал бродить по общей территории, размышляя о только что услышанном. Так, 30 человек, и все они были посредниками, снимавшими деньги со счетов. Обычно средняя сумма, которую снимал такой посредник, была примерно тысяч 50. Умножаем 30 на 50, получается полтора миллиона долларов. И, как я недавно узнал, если тебя кто-то сдаёт, его украденная сумма суммируется с твоей. Получается, если все 30 человек сдадут меня, то меня будут судить за похищение полутора миллионов долларов, плюсом туда пойдет моя сумма. 80 лет, полтора миллиона, это точно моя реальность? Тот, с кем я сегодня разговаривал по телефону, даже и не думает меня подогревать переводами в дальнейшем. Он просто прикрывает свою задницу, создавая видимость поддержки. Гнилой народ, может быть, это они меня и сдали…

      Я присел у ближайшей стены и тупо смотрел на людей, которые тоже в какой-то момент решили преступить закон. Что вынудило их, что вынудило меня? Ответа не было. Точнее, он был, но признаться себе было невероятно сложно. Это значило пойти против себя, против того, в чём я себя убедил, признать свою неправоту.

      Уже вечером после просмотра фильма среди сокамерников поднялся разговор. Его смысл, на удивление, был особенно актуален для меня. Главный вопрос звучал так: а сколько вы готовы отсидеть за один миллион долларов? Слово взял Фэйс, пожалуй, главный нарушитель спокойствия в тюрьме. Шут, балагур, серый кардинал. Не знаю, как правильно его описать. Но сказать, что он был неординарной личностью, значит, ничего про него не сказать. Дебаты накалялись. Начали со срока в год. Спустя несколько минут миллион оценивали уже в пять лет лишения свободы. Я смотрел на всё происходящее и не верил своим глазам и ушам. Они реально готовы отдать 5 лет своей жизни на свободе за один миллион?

      Потом я задал этот вопрос себе. Сейчас август, значит, прошло около двух месяцев с моего ареста. Готов ли я просидеть ещё десять, чтобы после выхода меня ждала такая сумма на воле? Без колебаний я ответил: «Да». Сам себя испугав таким ответом, я встрепенулся и сел на шконку, желая разобраться в своих мыслях. Разговор о сроке за миллион среди заключённых накалялся. Ставки уже преодолели планку в 10 лет.