Тайна Самаэля. Алишер Арсланович Таксанов

всегда тянуло к зрелищным фильмам, полной противоположности его характеру – в жизни он был спокойным, рассудительным и немного застенчивым парнем.

      В соседней комнате сидела наша дочь, Севара, задумчивая и серьезная, с длинными волосами, убранными в косу, – она готовилась к очередному тесту по палеонтологии. Тонкие черты лица и внимательные карие глаза придавали ей вид ученого, решительно настроенного на освоение мира науки. Она училась на биологическом факультете и, готовясь к магистратуре, собиралась отправиться на учебу в Германию. Увлеченная материалами и книгами, Севара лишь буркнула мне что-то в знак приветствия, не поднимая головы.

      Я прошел в ванную, принял душ и, накинув полотенце, тихонько пробрался в спальню. Как только голова коснулась подушки, усталость взяла верх, и я тут же провалился в глубокий сон. Уже в полудреме мне показалось, будто за окном мелькнула крупная птица, но, скорее всего, это был лишь отблеск луны.

      Утром меня разбудил резкий звонок в дверь. Дзынь-дзынь-дзы-ы-ы-ы-ынь! Такой требовательный и нервный звук не могли издать ни соседи, ни домком, ни тем более родные. Я мельком взглянул на электронные часы – было восемь утра, солнце уже поднималось над горизонтом, воздух в квартире начинал прогреваться, и в стенах дома стало душно. Воскресное утро казалось не лучшим временем для таких визитов, и в мыслях я пытался сообразить, кто мог бы так настойчиво стучаться к нам в дверь.

      Махмуд, чья комната была ближе всего к коридору, первым подошел к двери, и его голос прозвучал настороженно:

      – Папа, тут менты к нам! – воскликнул он, очевидно, взволнованный визитом милиции. Этот термин задел прибывших, их лица стали хмурыми – в их глазах слово «мент» звучало почти оскорбительно. Для меня же оно всегда представлялось емким определением тех, кто злоупотребляет властью. Но, не имея проблем с законом и не припоминая причин для подобных визитов, я воспринял их присутствие с явным недоумением.

      Мелькнула мысль о детях, но быстро отмел ее. Махмуд никогда не был хулиганом, одноклассники и друзья уважали его, и он не давал повода для нареканий ни в школе, ни во дворе. Севара же всегда олицетворяла достоинство и скромность, и навряд ли милиция могла иметь к ней какие-то претензии.

      Я быстро натянул свою спортивную форму – легкие черные штаны с белыми лампасами по бокам, удобные и не стесняющие движений, и серую футболку с короткими рукавами. На ноги надел кроссовки, к которым привык и в которых можно было бы, если что, быстро передвигаться. Одежда была повседневной и комфортной, но достаточно простой для того, чтобы не привлекать внимания – спортивный костюм выглядел вполне нейтрально, и я чувствовал себя в нем уверенно.

      В прихожей перед дверью стояли три милиционера. Впереди, выделяясь своими усами, стоял сержант лет сорока с суровым и напряженным лицом. У него были густые темные усы, что делали его похожим на персонажа из старых фильмов. Сжатые кулаки говорили о внутреннем напряжении или даже готовности к агрессии – взгляд был прямой, пронзительный,