Счастливые шаги под дождем. Джоджо Мойес

уложены волнами. Макияж тех времен – густо подведенные брови и сильно намазанные ресницы, темные, тщательно обведенные губы. Несмотря на то что бабушка позировала, вид у нее был немного смущенный, как будто ее застукали за каким-то предосудительным занятием. На следующей фотографии она была вместе с высоким молодым человеком. Они стоят у консоли с растением. Он сияет от счастья, она робко держит его под руку. В этот раз бабка не казалась такой смущенной, а более уверенной в себе и на удивление горделивой. Что-то такое было в ее осанке, в высокой стройной фигуре. Но все же вид у нее был какой-то извиняющийся, такой бывал у матери Сабины.

      Сабина, увлекшись, пролистала весь альбом. В конце его, наряду со снимками бабушки и другой молодой, невероятно обаятельной женщины, были фотографии младенца в искусно сшитой крестильной рубашке, каких сейчас не увидишь: отделка «кроше» и крошечные пуговки, обтянутые шелком. Подписи не было, и Сабина стала пристально вглядываться в фотографию, пытаясь понять, кто этот улыбающийся спеленатый младенец – ее мать или дядя Кристофер. Нельзя было даже понять, мальчик это или девочка, – в этом возрасте детей одевали одинаково.

      А вот в коробке оказались по-настоящему интересные вещи: наклеенная на картон фотография бабушки рука об руку с той обаятельной девушкой пониже ростом. Обе держат вымпелы с «Юнион Джеком» и заразительно смеются. В голове не укладывалось, что бабушка когда-то так смеялась. За их спиной виднелась группа гостей с вечеринки – мужчины почти все в белом и почти все красивые, как Ричард Гир из «Офицера и джентльмена». Поблизости стоял поднос с высокими бокалами, и Сабина подумала: а что, если бабушка напилась? Золотые буквы внизу фотографии гласили, что это мероприятие проведено в честь коронации ее величества королевы Елизаветы II в 1953-м. Это была сама история! Сабина замерла на месте, пытаясь осмыслить увиденное. Бабушка стала участницей истории.

      И еще была другая фотография, поменьше. Среди фотографий лошадей и незнакомых улыбающихся людей, сидящих в длинных лодках, ей попался снимок девочки лет шести, определенно ее матери. У девочки были рыжеватые вьющиеся волосы, как у Кейт, и присущая ей манера стоять со сжатыми коленями. Она держалась за руки с маленьким мальчиком, наверное китайцем, и широко улыбалась из-под соломенной шляпы. Мальчик казался немного смущенным, словно боялся смотреть прямо в камеру и наклонился к девочке, ища поддержки.

      Вот как росла моя мать, подумала Сабина, перебирая коричневатые отпечатки. В окружении маленьких китайцев и китаянок. Она знала, что детство Кейт провела за границей, но до этого момента, глядя на ее светлое платье из хлопка и шляпу, Сабина не представляла себе мать экзотическим существом. Она с любопытством продолжала перебирать фотографии, ища снимки с матерью.

      Из мечтательности ее вывел звук хлопнувшей внизу двери и приглушенный голос, выкрикивающий