Идеальная совокупность. Том 2. Михаил Макаров

села в преклонных лет белую «ниву», Рязанцев по шаткой досочке форсировал глубоководную лужу, преграждавшую путь к ларькам.

      Воздух пропитан сыростью, порывами налетал ветер. Зябко. Погода не благоволила променаду, оттого и малолюдно.

      Раньше, помнится, понедельник на рынке был выходным. Сейчас частник трудится семь дней в неделю, мировой финансовый кризис не даёт расслабляться.

      Красавец восточных кровей Илья очаровывал потенциальную покупательницу – возрастную грузную рыжуху.

      На его прилавке по мудрёной системе разложена бюджетная ювелирка – кольца, перстеньки с цветными камушками, серьги, цепочки, браслеты, кулончики, в том числе в виде знаков зодиака. От изобилия «цыганского золота» глаза разбегались.

      Рандоль, сплав меди с бериллием, с виду истый драгметалл. Не зря из неё стоматологи зубные коронки мастерят.

      Илья молод, высок и статен, как кипарис, у него графически тонкие черты лица. Переносица высокая, а миндалевидные глаза посажены глубоко, оттого взгляд наполнен проникновенной выразительностью. Чёрная, серебром расшитая тюбетейка закинута на самый затылок. На густой смоляной шевелюре она держится чудом.

      – Классическая модель, плетение Бисмарк. Всегда актуальное, – по-русски Илья говорил не только без малейшего акцента, но и с филологической безупречностью. – Не темнеет от пота. Прекрасно чистится. Протирать надлежит тряпочкой со спиртом.

      Толстуха сопела, кивала, охотно соглашалась. На блестящую цацку «сорока» запала радикально.

      – Смотрите, мадам, как прочно спаяна застёжка.

      Рязанцев тормознул у «Видео-аудио», где взял с прилавка первый попавшийся диск. Помешаешь бизнесу, настроишь человека против себя. Пока рыжекудрая расплачивалась за цепочку, убойщик делал вид, будто изучает содержание нового альбома Стаса Михайлова, сиропное творчество которого терпеть не мог.

      Илья узнал его сразу.

      – Здравствуйте, – склонил голову в почтительном полупоклоне.

      Руки не протянул, памятуя о своей второсортности, о том, что для большинства местных он – «чурка», «хач», «урюк».

      Держался, тем не менее, уверенно, как и полагается мигранту, у которого с видом на жительство полный ажур.

      В прошлом году Илью привлекали в качестве переводчика по делу об убийстве. Его земляк Муминов, конченный отморозок, на почве корысти задушил русскую девушку. Илья помогал органам безвозмездно в расчёте на содействие в трудоустройстве по специальности. Следствие вёл Кирилл Февралёв. Важняк был в восторге от грамотного, дисциплинированного и безотказного переводчика. Многостраничную обвиниловку тот перевел на таджикский в рекордный срок. А почерк у него какой – буковка к буковке!

      – Привет, Илья, ты опять занадобился.

      – Снова мои земляки что-то натворили? Ай-ай, – торговец сокрушённо всплеснул руками.

      Жест был из тех, что невозможно скопировать.

      – Есть маленько.

      – Рад помочь. Когда прийти? И куда?

      – Илья, надо сейчас