Седьмая Луна 9: Вознесение. Андрей Коробов

близко, чтобы оплакивать. Водил дружбу. Хорошие люди. Каждый по-своему. Сердце болит за них. Иначе и быть не могло, – отвечал Рамон, набирая в рот дым.

      Подержал и выдохнул.

      – Лейтенант – что уж тут говорить. Золотой мужик. Наверное, единственный, кого я мог бы назвать единомышленником – самозабвенный альтруист. Единомышленника обрести – это подчас куда важнее, чем просто друга. Со многими людьми можно сохранять дружеские отношения. Приятельские. А вот человека, что видит жизнь в том же свете, что и ты, днём с огнём не сыщешь. И я скорблю.

      Ещё одна затяжка. Ещё один выдох.

      – Максанс… Что сказать про мальчишку? Ты мне вряд ли поверишь, всё-таки застал его не в лучший период жизни. А так…

      Вестанец развёл руками.

      – Де Вильнёв мог однажды дослужиться до капитана, вполне. Взять командование собственным отрядом. Я его и натаскивал в этом ключе. Прям как своего преемника, можно сказать. Опыт старшего поколения – младшему. Но где он теперь? Умер – и умер слишком рано. Жизни даже не вкусил. А старый дурак дышит еще. Курит, горем давится.

      Он сплюнул в траву смолу, что скопилась во рту. Продолжил добивать сигару. Тлела она медленно, сколько бы над ней вестанец ни корпел.

      – А Богдан? – осведомился Флэй, насторожившись, что Рамон о Лиходее деликатно умалчивал. – О мертвецах либо хорошо, либо ничего?

      – Да почему-у?.. – смутился капитан и сморщил лицо.

      – У меня возникло такое ощущение, будто вы в последнее время… не ладили, – упомянул капрал. – Будто какая-то недомолвка.

      – Ты про это, – наконец, понял вестанец и почесал затылок. – Ну, мы-то вдвоем прекрасно понимали, о чем речь.

      – Могу я узнать?

      – Видишь ли, Богдан – человек сложный. Сам по себе. Его боевые качества, смекалка – всё это разбивается об его нервозность. Он уже поступил к нам таким. Эта его особенность портила репутацию Священной Инквизиции, очерняла доброе имя. Лиходей дёрганый, и из-за этого у нас часто возникали… проблемы.

      – Например? – смутился Альдред.

      – Лишние жертвы. Напрасные, – вздохнув, пояснил Рамон. Голос его отдавал железом. – Золотое правило отдела персекуторов – чисто и быстро. Может, Лиходей и мог мигом уложить кучу народу, но при этом он нет-нет да прихватывал мирян. А это никуда не годится, сам понимаешь.

      Он потянул дым опять. Горящий конец сигары отбросил на лицо вестанца теплый свет, подчеркнувший природную смуглость. Его томный, отсутствующий взгляд.

      – В Сан-Секондо произошло то же самое? – догадывался Флэй.

      – Именно так, – выдохнул Рамон. – Если ударялся в паранойю, переставал себя контролировать. А в монастыре маги не дураки, оказалось. Они затерялись в толпе, прикрывались беженцами, стали палить по нам. Поднялась суматоха. А Богдан… что Богдан? Он начал шмалять без конца. Когда все кончилось, было уже не разобрать, где чародеи, а где – простые люди, гражданские. Фарш. Его обратно не выкрутишь.

      Он почесал усы раздражённо.

      – Это не первый и не последний раз. Монастырь, публичный дом, постоялый двор. Лиходей…