Флешбэк мечты. Морин Гу

вьетнамец. Вэл вечно шутят, что не состарятся никогда.

      – Да то-то и оно! Я их взяла и спросила, когда они приняли в клуб первого ЛИЦКа.

      – Ух ты! – рассмеялись Вэл. – Присцилле это наверняка понравилось.

      – Считай, мне повезло, что я оттуда живая вышла, – ухмыльнулась я. – Они потом просто сделали вид, что меня там нет, и заговорили про университеты. Я вообще похожа на родственницу человека, который хочет, в наше-то время, вступить в загородный клуб?

      Из-за темных туч показалось солнце, Вэл подняли лицо к неяркому свету.

      – Твоя мама – загадка. – Маму мою Вэл и любили, и боялись. Мама действовала так на многих людей.

      – Вчера она взбесилась еще из-за одной штуки, – поведала я. – Зашла тетя Грейс и упомянула, что я посылаю бабуле голосовые сообщения.

      – А мне твои халмонашки очень нравятся, – заметили Вэл.

      Я поправила рюкзак на плечах.

      – Ну, мама с тобой не согласна. Ей все это кажется… странным.

      – В каком смысле странным?

      Кто-то схватил меня сзади за талию.

      – В таком смысле странным! – передразнил меня звонкий голос.

      Я резко развернулась и врезала Карену по плечу:

      – Эй!

      Он улыбнулся от уха до уха – тут солнце вылезло на небеса, позолотило контуры его лица: прямой нос, четко очерченный подбородок. Лохматые черные волосы были заправлены за уши и не мешали мне заглядывать в его томные серо-голубые глаза. Мой бойфренд – красавец, и это не пустые слова. Он напоминал темного ангела с какой-нибудь там дурацкой картины.

      – Грубиян. – Валери наморщили нос. – Спасибо, что прервал нашу беседу, Петросян.

      Он тут же обхватил меня рукой – по-свойски, в духе Эдварда Каллена, как я люблю.

      – Не стоит благодарности, Кэрон-Ли. И что там за изысканную беседу я случайно прервал? – Голос опять зазвенел. Я его ущипнула.

      – Да так. Опять сплетничали про мою маму. – Я поплотнее завернулась в свою джинсовую курточку на искусственном меху: по школьному двору пролетел ветер.

      – Да ну ее, – отрезал Карен, обхватывая меня обеими руками и заслоняя от холода. – Она считает, что «Настоящие домохозяйки» – это очень круто.

      Я передернула плечами. Здорово, конечно, что Карен встал на мою сторону, однако меня каждый раз выбешивало, когда он говорил гадости про мою маму. Он и знал-то ее совсем плохо. Я понимала, что отчасти сама в этом виновата, ведь в основном ему приходилось выслушивать мои жалобы на нее. С другой стороны, мама тоже никогда не приглашала его на ужин и не трудилась сказать ему больше пары слов. Четкое отделение церкви от государства.

      – Так не все ж такие творческие личности, как ты, Карен, – сухо обронили Валери.

      Вэл были одними из тех немногих, кто запросто мог сказать Карену гадость. В принципе, Карен умел очаровать любого – например, меня. Когда в прошлом году мы начали встречаться, я это восприняла почти как чудо. Со мной? Да, мы с самого начала учебы вращались