Вороний остров. Тим Уивер

было быть на похоронах, и опоздание в мои планы не входило. Я правда хотел там быть.

      – Но тебя там не было!

      – Знаю, знаю. И приношу свои глубочайшие извинения.

      Голос его звучал так искренне, что она почувствовала себя сбитой с толку. За одиннадцать лет совместной жизни он никогда так легко не сдавался.

      – Почему ты мне звонишь посередине дня? – спросила она.

      – Мне так жаль, Бек, – вновь эта дрожь в голосе.

      – Что вообще происходит, Гарет?

      – Ничего не происходит. Ты расстроена. Две недели назад ты похоронила отца, а я тебя подвел. Извини, что меня не было рядом. Нужно было тебя поддержать, а я, как дурак, вкалывал и вкалывал в ожидании повышения. Теперь мне кажется, что все впустую. Я ведь не просто так брал все эти сверхурочные, а старался для нас с тобой. Ты же у меня достойна самого лучшего! А в итоге только отдалился от тебя…

      Ребекка не нашлась что ответить.

      – Я хочу, чтобы мы опять с тобой вечерами вместе садились за семейный стол, – продолжал Гарет. – Давай договоримся так: после того как Кира заснет, мы вместе готовим ужин и проводим весь вечер друг с другом. Только ты и я!

      Ребекка почувствовала, как ее праведный гнев отступает.

      – Ты согласна? – настаивал Гарет.

      – Да, – произнесла она, все еще не веря в услышанное. – Я согласна.

      Кира задремала, лишь изредка всхлипывая во сне. Закончив разговор с Гаретом и посмотрев на нее, Ребекка подумала, что, как и ее дочь, она так и не нашла настоящего утешения. Ее малышка судорожно сжимала новую игрушку – розового жирафа, а потом ручки ее разжались и жираф упал на сиденье. Ребекка вспомнила, с каким раздражением и злостью требовала от дочери прекратить плакать. Как же омерзительно звучал голос Ребекки в этот момент!

      Она не хотела, чтобы Кира помнила ее такой.

      Она не хотела быть плохой матерью.

      5

      Ребекка уставилась на розового жирафа, забытого между двумя пустыми детскими креслами. Хвостик у него был обсосан, а плюшевое тельце в пятнах от детских пальцев.

      Она подавила нахлынувшие на нее чувства.

      Она не будет больше плакать, ни за что на свете!

      Это решение далось ей с трудом. Ребекка посмотрела на детские кресла, на жирафа и поняла, что последний раз видела своих девочек всего лишь сутки назад, но с тех пор, казалось, прошли годы. Как же далеко от детей она оказалась! Как они, наверное, испугались и расстроились, когда она не вернулась за ними. И самое ужасное, что Ребекка не знала ни единого способа связаться с близкими. Телефона у нее теперь не было, машина ее превратилась в бесполезную груду металла – по крайней мере до того, пока она не поменяет колесо… И вообще, никто не знает, ни где она, ни что с ней случилось.

      И Джонни куда-то подевался…

      С трудом выбравшись из джипа, Ребекка вновь направилась в лес. Нужно найти место археологических раскопок. Если она доберется туда, то окажется в той точке, где она видела Джонни накануне в последний раз. Она шла и шла вперед, но чем больше она кричала и звала его по имени, тем больше она чувствовала, что все это впустую и ее