Вороний остров. Тим Уивер

телефон, она сможет позвонить по 911 из машины.

      В крови Ребекки забурлил адреналин, и она со всех ног помчалась к лесной опушке.

      4

      Она рывком открыла водительскую дверь и скользнула за руль. Пассажирское сиденье промокло насквозь от дождя, залившегося через разбитое окно, и вдобавок было завалено осколками. Приборная панель тоже была влажная, с запотевшими экранами, везде набились листья.

      Ну и черт с ним, сейчас это неважно…

      Положив ключи на центральную консоль, она нажала на кнопку зажигания и услышала, как автомобиль завелся. «Джип чероки» не подвел. Уже хорошо! Сенсорный экран мигнул, показав время на часах 14:12, затем появился логотип производителя, а вслед за ним – два ряда иконок.

      Нажимая на значок телефона в нижнем ряду на экране, она уже понимала, что что-то не в порядке. Символ Bluetooth отсутствовал там, где ему было положено быть, а когда раскрылся следующий экран, она не смогла подавить вздох разочарования – мобильный телефон не был подключен. Она попыталась отследить свой мобильник через функцию поиска, помня, что он автоматически подключится, если находится не так далеко, но через десять секунд появилось сообщение, подтверждающее, что телефона в пределах доступности нет.

      – Вот дерьмо! – Она в отчаянии забарабанила по рулю, а потом случайно нажала на клаксон, и резкий звук прозвучал оглушительно в тишине леса.

      Сделав усилие, чтобы не уронить голову на руль, она в отчаянье уставилась на обступившие парковку деревья.

      – За что мне все это? – пробормотала она.

      Ребекка так замерзла, что даже пальцев не чувствовала.

      – Какого черта со мной это происходит?

      Ветер тихо шевелил листьями внутри автомобиля.

      Она повернулась, чтобы поискать на заднем сиденье хоть какую-то одежду. Ребекка не помнила точно, но вдруг накануне она сняла с себя кофту или куртку, которую сейчас можно было бы натянуть на себя?

      Ничего.

      Только два пустых детских кресла.

      Ранее

      Малютка Кира плакала навзрыд и не могла остановиться.

      – Кира, пожалуйста, не плачь, – только и могла повторять Ребекка, раздражаясь все больше и больше.

      Ее машина застряла в пробке, и она никуда не ехала вот уже минут десять. В висках начала пульсировать острая боль, усиливающаяся при каждом всхлипе дочери. «Ну сколько можно плакать?!» – подумала Ребекка, хотя сама была в таком состоянии, что, каждый раз вспоминая отца, готова была разрыдаться.

      Хуже всего было то, что они с Гаретом после похорон почти не разговаривали. Вообще-то она только сейчас поняла, что они толком не общались друг с другом последние несколько месяцев, по крайней мере не обсуждали ничего важного. Они больше не садились ужинать вместе. Завтракал Гарет на работе. Они ложились спать в разное время, потому что Ребекка вставала ночью к дочке, а вечером падала с ног от усталости. Все ее внимание было сосредоточено на Кире, а Гарет…

      Ребекка задумалась.

      Что сейчас важнее всего для Гарета и на чем сосредоточено его