Перекресток. Мэтт Бролли

нахмурился и кинул взгляд на одного из коллег, стоявшего на страже у входа в палатку.

      – Нет, мэм, – произнес он и посмотрел себе под ноги.

      – Хорошо. Пожалуйста, очистите его.

      Луиза развернулась и, помимо полицейских, насчитала на пляже, насколько могла видеть, еще четырех человек. Она знала, что, возможно, переборщила, предложив освободить весь пляж, но пренебрежительный взгляд Хьюза разозлил ее. Когда Луиза Блэкуэлл только начинала осваиваться в городе, все еще отягощенная той бристольской историей, она, вероятно, спокойнее отнеслась бы к некомпетентности, чем относилась к подобному в MIT. Женщину потрясли события, заставившие ее отправиться в Уэстон, а конкретно – последствия дела Уолтона, и только недавно следователь поняла, насколько сильно отъезд в целом повлиял на нее. Теперь все должно измениться. Заставить опытного полицейского выполнять дополнительную работу – всего лишь маленький шаг. Он справится, сейчас явно не разгар лета.

      Хьюз передал инструкции Блэкуэлл коллегам. Луиза быстро отошла от палатки, довольная, что находится на некотором расстоянии от царившей внутри суматохи. Она прошла по песчаному отрезку к месту, где разрешалось парковать машины. Луиза с детства помнила такую уэстонскую причуду и была удивлена, когда обнаружила, что машины все еще пускают на пляж. В детстве отец Луизы шутил, что собирается съездить в море. Позже Луиза и Пол по очереди сидели у него на коленях на водительском месте – им разрешалось держать руль во время движения машины по песку. Взволнованная мама сидела на пассажирском сиденье.

      Солнечный фон всегда сопровождал воспоминания Луизы о времени, проведенном в Уэстоне, словно приморское уединение ее детства было прямо каким-то карибским раем. Она, конечно, догадывалась, что родители всегда выбирали солнечные дни для однодневных поездок, однако промозглая, серая, ветреная обстановка, в которой она сейчас находилась, настолько отличалась от ее воспоминаний, что Луиза практически не могла их совместить.

      Луиза остановилась у подножия гряды песчаных дюн. Когда-то они с Полом с трудом карабкались вверх по крутым осыпающимся склонам, а солнце палило их головы. Теперь дюны казались не более чем маленькими холмиками, поэтому Блэкуэлл даже задумалась, куда со временем подевалась их мощь, не смыло ли их вершины приливом?

      Но о том, что действительно ее беспокоило, Луизе думать не хотелось.

      В свое время она видела гораздо худшее, чем труп Вероники Ллойд. Луизе доводилось сталкиваться с вещами, которые она никогда не забудет, и, хотя раны, нанесенные бедной женщине, были ужасны, она привыкла к таким картинам. Или она просто так думала? Уже прошло восемнадцать месяцев с тех пор, как она покинула MIT, и, возможно, за это время она смягчилась. Более того, Луиза приветствовала такой расклад. Ей придется уволиться, когда вид жертвы убийства перестанет волновать ее, следователя, но то, что она никак не могла для себя определить характер собственной реакции на тело Вероники Ллойд, расстроило Луизу.