.

казалось, что я всматриваюсь в даль.

      – Агамемнон сидит в своем шатре наедине с Менелаем и амфорой вина.

      – Что делает сейчас моя жена?

      Перенастройка. Я точно знал, что за Пенелопой тоже ведется наблюдение.

      – Спит, как и положено в столь поздний час.

      Одиссей улыбнулся:

      – Что делает Аякс Большой?

      Ввод.

      – Тешит свой приап в обществе рабыни.

      Ахилл с Патроклом сияли, как мальчишки, которым дали потрогать космический корабль. Феникс недоверчиво улыбался.

      – Да простит меня богоравный Алекс, – сказал Одиссей, – но это не доказательство. Сейчас уже ночь, и вполне естественно, что кто-то объят Морфеем, кто-то возносит хвалу Эроту, а кто-то приносит жертвы Дионису. В твоих словах нет ничего удивительного, я тоже мог ответить так же.

      – Что убедит тебя, Лаэртид?

      – Мой друг Диомед выйдет в соседнюю комнату, – сказал Одиссей. – Посмотри, что он будет там делать. А когда он вернется, он подтвердит твои слова. Согласен?

      – Конечно, – сказал я.

      Учитывая, сколько здесь собралось персонажей реалити-шоу «Троя», «насекомых» тут должно быть не меньше пары дюжин. А может, и больше. Но пересчитывать мне было лень.

      С выходом Диомеда возникла небольшая проблема. Оказалось, что Диомед так хорошо посидел, что почти забыл, как ходить. Лишь после трех неудачных попыток ему удалось подняться на ноги и выползти в соседнюю комнату.

      Обратно он не торопился.

      – Ну, что он делает? – спросил Одиссей.

      – Спит, – сказал я. – Лежит на полу и спит.

      – На спине или на животе?

      – На правом боку. Левая нога согнута в колене, правая рука под головой.

      Одиссей встал и, продемонстрировав неожиданно твердую походку, сходил полюбоваться на спящего приятеля, после чего вернулся за стол.

      – Ты прав, богоравный Викторид, – сказал Одиссей. – Воистину ты щедро одарен богами.

      – Я распоряжусь, чтобы богоравному ванакту Аргоса предложили достойный его отдых, – сказал Ликомед и удалился.

      – Я тоже хочу кое-что показать, – сказал Ахилл и хлопнул в ладоши.

      Феникс тут же сослался на усталость и смылся. Он знал, что произойдет через считаные минуты.

      Я тоже знал. Я наблюдал эту сцену трижды во время своей подготовки.

      В мегарон вошел молодой раб. У него было атлетическое телосложение, ростом он не уступал и Крупному Аяксу, но в глазах парня затаился страх.

      – Ты хочешь свободы? – обратился к нему Ахилл.

      – Нет, господин, – испуганно ответил раб.

      – Тогда я изменю вопрос. Ты хочешь жить?

      – Да, господин.

      – В том углу мегарона лежат доспехи и оружие. Ты можешь выбрать все, что захочешь, а у меня будет только этот меч. Срази меня, и ты будешь свободен.

      Раб вооружился по полной программе. Панцирь закрывал его тело, шлем – голову. В одной руке он держал щит, а в другой меч, который был в два раза длиннее меча Пелида.

      Судя по глазам, раб был готов к смерти. Боялся ее, но был готов.

      Ахилл