Во имя рейтинга. Сергей Мусаниф

Это вино в нас пыталось тебя обидеть. Прими мои извинения, горячий Пелид.

      Тон, которым говорил сын Лаэрта, ничуть не был похож на извиняющийся, но Ахилл все-таки спрятал меч и позволил Патроклу усадить себя на место. Феникс облегченно вздохнул, Ликомед налил всем вина.

      – О, герой богоравный Ахилл, сын Пелея, – сказал Одиссей. – Нас прислал сюда Ага… Агам… мемнон.

      – Кто? – спросил Диомед.

      – Старший Атрид, – уточнил Одиссей. – Атрид хочет пригласить Ахилла сложить голову во имя его славы.

      Я не совсем понял, во имя чьей конкретно славы Ахилла зовут сложить голову, но остальные, видимо, что-то поняли и не стали заострять на этой фразе внимание.

      – Он зовет тебя на войну, – пояснил Диомед. – На Трою. Ты дружен с Агамемноном, богоравный?

      – Нет, – сказал Ахилл.

      – Ты присягал ему на верность?

      – Нет, – сказал Ахилл.

      – Ты видел его когда-нибудь, хоть раз в жизни?

      – Нет, – сказал Ахилл.

      – Тогда тебе ничто не мешает умереть за него, – сказал Одиссей. – Хочешь, мы расскажем тебе об Агамемноне?

      – Нет, – сказал Патрокл.

      – Хороший он человек, Агамемнон, – сказал Одиссей. – Вождь вождей, между прочим.

      – Верный муж, – сказал Диомед.

      (По возвращении с войны Агамемнон будет зарезан собственной женой, вспомнил я.)

      – Любящий отец, – сказал Одиссей.

      (Перед началом войны Агамемнон принесет в жертву богам собственную дочь.)

      – Стойкий военачальник, – сказал Диомед.

      (В критический момент сражения, когда ахейцы будут проигрывать троянцам и те доберутся до их кораблей, сложит с себя командование, которое примет Диомед.)

      – Бескорыстный друг, – сказал Одиссей.

      (Во время войны он отберет пленную девушку у Ахилла, желая унизить последнего. У меня начало складываться впечатление, что не один я знаю, как дальше пойдут дела.)

      – Короче, гнида редкостная, – подытожил Одиссей.

      – Как можешь ты говорить такое о человеке, которому присягал на верность? – спросил Феникс.

      – Я присягал, – сказал Одиссей с пьяной улыбкой. – Я признал его владычество над Итакой. Я клялся в верности, я клялся исполнять его приказы, я клялся воевать за него. Но я никогда не клялся любить его, и я никогда не клялся его уважать.

      – И ты готов высказать все это ему в лицо? – осведомился Ахилл. – А не клясть за глаза?

      – Я высказывал, Тидид может подтвердить.

      Диомед кивнул.

      – И Агамемнон знает, как я к нему отношусь, – продолжил Одиссей, – и отвечает мне взаимностью. Но ничего не может сделать, ибо я не нарушаю свою клятву. Он хотел, чтобы я отправился на Скирос, и вот я здесь. Он хотел, чтобы я нашел Ахилла, и я его нашел. Правда, это было не так сложно, как он думал. Еще он хотел, чтобы я уговорил Ахилла отправиться в Троаду, так я и уговариваю. Поплывешь на Трою, Пелид?

      – Не говори сейчас, – сказал Диомед. – Подумай до утра. Мы все равно не тронемся в обратную дорогу раньше завтрашнего