Кто на Руси светлее всех. Современная авторская былина. Роман Назаров

не буду тоби я допросы чинить!

      А и зде мы живём, в ето времецко,

      Что озлобится всяко сердечушко.

      Потому-ка губят-душат нашу Рóсею,

      Портят кровушку страдальну много русьскую.

      Ка была красна могуча родина,

      Нунче вот бледна, хвора, немощна.

      Так пойдем же мы с тобою, выпьем водочки,

      Выпьем водки «Аляксандровской слободушки».

      И бросает он Иванище Путеевич тележечку,

      Ту тележку со бананами со фруктами.

      А возьмут они любимой спирту-водочки

      Да сюды-ка-ва нехитрой-то закусочки:

      Пару яблок, пол-буханки да консерву килечек.

      И пошли они ко дому на квартирочку,

      Ко Иванище Путееву на хатаньку

      Со базарчика на Красный переулочек,

      С переулочка через прошпекту Ленина,

      Дальше на Революционну улочку.

      И заходят-то они да во квартирочку,

      Однокомнатну, неубрану, нечистую.

      Там валяются пустые-то бутылочки

      С-под пивка, с-под водки, самогону же.

      Да на кухоньке посуда непомытая,

      По углам свисат узóрча паутиночка.

      Вот они закусочкой чинно накрывают стол,

      Наливают бережно в стаканчики граненые,

      Выпивают первую единым духом, кушают

      Да закуриват пырóсочку языческу,

      Папыросочку язычну «Белую Маренушку».

      А и продолжит разговор Иванище Путеевич:

      – Ах и была-то у мени жона да раскрасавица

      Ё расчудесная Наталия нунь Виевна.

      Дык проезживал нашей сторонкой иносранчик-то,

      Швед заморской, бизнесмэн, тудыть ёго!

      Скóчила ма жонка ёму на хер

      Да уёхала со етим за границу-то.

      Вот така была жона, лебедь милая,

      Слыла лебедью прелестной – стала леблядью…

      А ишшо живу-ка я как случай-то позволит,

      Вот нашел на рыночке работу,

      И у тех ли черныих узбеков-нáцмэнов,

      Ереванцев тех ишшо бакинистых,

      Зербайджанцев тех ведь дагестанистых

      А й катаю дык тележки со бананами.

      Да уж и работаю, гну спинушку,

      Но очюнь жалко их, етих безродныих.

      Потому – не на своей оны земле живут

      И получается, не свой едят-то хлебушек.

      Снег-то ым, мороз за оскорбление

      А и чужой язык за унижение.

      Ну-кось, выпьем-ка давай за нашиих божков!

      Прославим мы ай тых же истинных богов,

      Кои пришлы к нам изо сказачных миров!

      Во второй заход они-то выпивали,

      Наливным закушивали яблочком,

      Черным хлебушком да килькой заедали.

      Продолжат свою-ка речь Иванище Путеевич:

      – Окромя других да безделушечек

      Дык ишшо продал я телевизор-то,

      Чтобы не смотреть на ети рожи хамские.

      Ёны хуже воров-татей, хужей мошенников,

      Ёны сами живут во мёду сладкоем,

      А нас де вспомнят когды грянут выборы.

      А их смотреть-слушáть да и не радоватися,

      Да на кого ли там смотреть, кому-то лыбиться?

      А – ль