Танец босиком. Лидия Васильевна Галанчукова

переживать. Святые в церкви, а мы живые. Пока только совет могу дать, какой-никакой еще могу дать. Я на счастливую внучку хочу смотреть. А вот когда помру, можешь считать меня святой, мне там так будет спокойней. – Надежа Викторовна стукнула кулаком по столу. – У мужиков свое на уме, у нас свое. Навоются, и вернется, а ты себя люби, танцую, по парку гуляй. Все равно не удержись.

      Алла вытерла слезы.

      – И правда, что это я расплакалась. – Алла прямо встала, стукнула кулаком по столу, затем подула на пальцы. – Больно.

      – А теперь возьми тряпку и вытри все крошки со стола, вон смотри что наделала, весь стол разлетелся.

      – Бабуль, стол вроде цел.

      Надежда Викторовна одела очки, хорошенько присмотревшись.

      – Точно цел. – Бабушка взяла сковородку. – Видела? Сейчас как стукну, и сразу жить захочется. Нечего мне тут кулаком по столу стучать.

      – Я же просто попробовала.

      – На танцах стучать будешь, марш на работу.

      – Ладно-ладно, поняла.

      Алла ушла восстанавливаться на работу, Надежда Викторовна набрала номер подруги.

      – Эх, Настя, дела та какие. Все, молодые наши расстались.

      – Что делать будем.

      – Что делать, ждать. Забегай вечером, дело есть.

      – Какое дело?

      – Вот прибежишь и узнаешь.

      Алла вернула работу. Подруга Нина была рада, Никита ходил мимо, словно ее нет, с фингалом под глазом. Алла не вытерпела, подошла первая.

      – Хватит дуться. Нам же работать вместе. А синяк тебе подходит, вон как возмужал.

      – А сторож твой где?

      – Дела у него свои, военные.

      – Так и знал, бросил тебя твой сторож.

      – Не бросил, ждать буду.

      – Не дождешься, война сейчас страшная.

      – Молчи. Он вернется.

      – Посмотрим.

      Прошло три месяца, только один раз Игнат позвонил Алле, время было вечернее, Алла работала, был перерыв. Увидев, что звонит Игнат, Алла заплакала, взяв трубку, недолгое молчание, затем грустный голос Игната.

      – Я вот думаю о тебе.

      – Вот и думай, и знай, злая я на тебя. Не жду.

      – Врешь, знаю, что ждешь. Мне сапоги тут новые выдали, тяжелые, не мой размер, большие чуть-чуть.

      – Мне не интересно.

      Заплакав, Алла бросила трубку, не дослушав Игната. Подошла подруга Нина.

      – Ну что ты опять ревешь.

      – Я не реву, не могу просто говорить с ним.

      Алла вспомнила их первую встречу, тот коридор, и как бежала в его сапогах. Как пела ему песню оловянного солдатика на сцене.

      – Хочу туда, к нему, спрятать его там где – ни будь, чтоб никто не увидел.

      – Эх Алла. Никита вон ни с кем не знакомится, брось ты этого сторожа, с Никитой возобнови отношения. Странный твой сторож.

      Подруга гладила Алкины волосы.

      – Странный, да. – Алла вытерла слезы.

      – К нам скоро приедет новый хореограф, будем изучать новые танцевальные формы, задаст нам новый ритм. Немного отвлекемся.

      – Да, ты права, отвлекемся.

      Действительно, с новыми новостями Алла