Танец босиком. Лидия Васильевна Галанчукова

и хорошо. Тогда сторожа слышно совсем не будет, и где он идет будет секретом.

      – Страшно та как.

      – Не бойся больше. Танцуй.

      Алла отвернулась, посмотрев на сцену.

      – У меня парень есть. Правда он не знает, что я танцую.

      – Как это?

      – Вот так, не узнал меня на работе.

      Игнат о чем то задумался, затем легко вздохнул.

      – А если узнает?

      – Не знаю что будет.

      – Если бы любил, узнал. У меня тоже была девушка, приходила и уходила вовремя.

      – Что значит, тоже была? У меня «не тоже» вроде.

      – Пока «не тоже».

      Сказав это, Игнат ушел. Он работал здесь тихо, Алла его не видела, лишь иногда прислушивалась по вечерам, смотрела, а он не показывался.

      Был праздник, после тяжелой работы, уже к утру на сцене Алла осталась одна. Свет был немного приглушен. Сняв обувь, она стала танцевать для себя, сняв усталость. Игнат стоял рядом, Алла его не видела. Натанцевавшись, Алла села, запрокинув голову вверх, «все», подумала она. Алла услышала аплодисменты Игната.

      – Теперь ты.

      – Я? – Игнат спрятал руки в брюки. – Нет, я не умею.

      – Как получится. Пожалуйста.

      – Я сторож, а не танцор.

      – А я не продавщица, но ведь работала как-то. Танцуй сторож.

      Игнат снял сапоги, и стал танцевать.

      – Ты как оловянный солдатик. Смотрел такой мультик?

      – Смотрел. Очень грустный мультик. Я в печку прыгать не собираюсь.

      Алла взяла Игната за руку, запев любимую песню.

      – «Вот вернулся и я сюда, смерти на свети нет.

      Да любимая, да. Нет, любимая, нет.

      Если снова свела судьба, услышать хочу ответ,

      Да, любимая, да, нет, любимая, нет». Песня оловянного солдатика.

      – Красивая песня. Домой иди, светает.

      Алла ушла домой. Уставшая. Надежда Викторовна ждала внучку на кухни. Услышав шум за дверью, она побежала открывать.

      – Ну что ж так поздно, предупреждать же надо.

      – Праздник.

      – Ну и что.

      – Спать хочу.

      – Картошку сначала почисти.

      – Только не это.

      – Чисти-чисти, я тоже устала, ночь не спала, валерьянку капала. Ох, когда же это закончится, устала за тебя переживать.

      – Позвони Настасьи.

      – А что, новости есть?

      – Есть. Я в неловком положении. Дружу с Никитой, а к нам устроился Игнат.

      – И что дальше?

      – Как что, мне кажется, я не на верном пути.

      – Когда кажется, это плохо. Мне надо самой к тебе на работу прийти, тогда все будет ясно. А лучше с Настасьей придем.

      – Бабуль, Никита не знает, что я танцую.

      Надежда Викторовна присела.

      – Как так не знает. Ты же работаешь рядом.

      – Вот так, не узнал в рабочей форме.

      – А что ж там не узнать? Я тебя в любом виде узнаю. Ох новостей та. Все, почистила картошку, иди спи.

      – Дождусь, пока пожарится,– сказав это, Алла уснула.

      – И как мне тебя на кровать положить? – Надежда Викторовна накрыла внучку покрывалом, – спи так. Мотылек