III единство. Антон Николаевич Рундквист

на ход событий. Это твоя история, и в твоих силах самому написать, чем она закончится.

      При обычных обстоятельствах я бы спокойно пропустил всю эту белиберду мимо ушей, но тогда моему сознанию необходимо было зацепиться хоть за что-нибудь, поэтому я внимательно выслушал наставления Чокнутого Гарри и принял их к сведению.

      – Э-э… Гарри, – обратился я к нему, – я сейчас собираюсь войти в палату. Не составишь мне компанию? А то одному как-то страшно.

      – Боюсь, у меня не получится зайти внутрь, но в случае чего могу постоять на стреме.

      – Хорошо, спасибо, Гарри. – С этими словами я вновь подошел к двери палаты №8, вставил ключ в замочную скважину и повернул его два раза, после чего путь был свободен.

      Я зашел внутрь помещения, и в этот самый момент дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Я тут же попытался ее открыть, но тщетно. Попытался несколько раз позвать Гарри, но тот не ответил. Возникло ощущение, словно меня отрезали от остального мира. Должно быть, то же происходило со всеми обитателями этой проклятой палаты. Наверняка они изо всех сил стучали в дверь и звали на помощь, но никто их не мог услышать. Они оказывались в ловушке. Теперь же в ловушке оказался я. Какой же я идиот, что приперся сюда!

      Постепенно дневной солнечный свет из окна уступил место медленно надвигающимся багровым теням, которые вскоре заполонили все пространство небольшого помещения. В памяти сразу всплыл случай с Брендоном Хоупом (удивительно, как я запомнил его имя?), чью кровь, если верить Трою, пришлось смывать со всех стен, пола и потолка. Если бы это был фильм ужасов, то сейчас бы начала играть зловещая мелодия, однако стоявшая в палате оглушающая тишина давила на психику не меньше, чем какая-нибудь из композиций Акиры Ямаоки. Эта всепоглощающая и, я бы сказал, абсолютная тишина как будто намекала: «Эй, Уолт, да ты, похоже, один во всей Вселенной, и что бы ни произошло, помощи тебе ждать неоткуда!»

      Неожиданно ее прервал странный звук, доносившийся из-под кровати и напоминавший потрескивание яйца, из которого вылупляется цыпленок. Через несколько мгновений (показавшихся вечностью) я увидел того, кто издавал этот звук. К моему великому удивлению, передо мной предстал маленький тщедушный человечек в ослепительно-белом костюме и с молодым лицом, как у Джастина Бибера. Господи, да по сравнению с этим чудом даже Санта-Клаус и то больше походил на жестокого и ужасного монстра!