Нас миллион. Хайшенвей. Ирина Зиновьевна Мутовчийская

господина Чжана – отца детей и хозяина Си, приехала в посёлок Флагов из Шаньдуна. Были какие-то сложные семейные обстоятельства, из-за которых господин Чжан покинул родной город и примкнул к славному клану контрабандистов.

      Ванек рыл носом землю. У него, конечно, ещё не было собственных шпионов. Статус был не тот! Да, и, если говорить по-русски, рылом он ещё не вышел, но все же отследить тех, кто приехал из России, было ему не сложно. В Китае, где каждый каждому брат, сват и родственник, где родственные связи очень ветвисты и страшно запутаны, можно даже не посвящать в суть проблемы, а просто попросить по-родственному и тебе помогут. Проследят, подскажут, да ещё и по-родственному объяснят, как лучше подойти к решению проблемы. Си спасло только то, что она приехала не накануне и не год назад. С момента приезда прошло целых два года. Однако положение Анастасии было по-прежнему шатким. Ситуация была уникальной и со дня на день можно было ждать разоблачения. Тем более что господин Чжан был накрепко связан с хунхузами. Даже удивительно, что до сих пор Настю не нашли. Наверно сработала старая народная мудрость, если хочешь что-то хорошо спрятать, спрячь на видном месте. Вероятно, хунхузам просто не могло прийти в голову, что Си живёт в семье у известного контрабандиста.

      В тот день девочке нездоровилось. Кружилась голова, ломило в висках и. очень хотелось пить! Юйлун замучился носить Насте кружку за кружкой. Жажда не отступала. Наконец Юйлун решил, что кружками дело не обойдётся и принёс… ведро воды. Однако когда было выпито и ведро, и начали шептаться младшие дети, Юйлун встревожился.

      – Госпожа Си, с вами все в порядке?

      – Юйлун, – вдруг пропела Си, – я. Боже мой! Мой голос вернулся!

      – Госпожа Си…

      – Юйлун, перестань называть меня госпожой! Не дай бог услышит твой отец, или, ещё того хуже, мать!

      Одной из причин того, что Си до сих пор не нашли, было то, что накануне бегства у Си пропал голос, однако хунхузы не знали этого. По городам и весям, вернее по приграничным городкам, был разослан словесный портрет девочки, и одной из главных примет был ее прекрасный голос. В устных и письменных оперативках, было указано и подчёркнуто двумя линиями: Та, которую везде разыскивают, не говорит, как все нормальные люди, а поёт.

      – Шаман киданей вернул мой голос, боже мой, я же теперь смогу… Петь! Ах, Юйлун, если бы ты знал, как я пела! Нет, если бы ты знал, как я пою! А хочешь, Юйлун, я сейчас тебе спою? Ты не думай, я не разучилась за два года…

      – Госпожа, госпожа, успокойтесь, – юноша встревожено оглянулся на сбившихся в стадо братьев и сестёр, – госп… Си, вам плохо?

      – Нет, что ты, мне хорошо! Так хорошо, что… – девочка замолчала, а потом вернулась к тому голосу, которым говорила все эти два тяжёлых года, – что с детьми? Почему они так смотрят на меня?

      – Братья с сёстрами просто испугались, – успокаивающе проговорил Юйлун

      – Надеюсь, не меня, –