Нас миллион. Хайшенвей. Ирина Зиновьевна Мутовчийская

два года назад, Колька обманул Гришу. Это был тот случай, когда Кольку несло, и он врал (или фантазировал), не останавливаясь. Результатом его вранья был поход к дому Токунаго, поиски несуществующего доктора и позорное бегство.

      Вероятно, Гриша быстро простил друга-фантазёра, иначе мы бы не встретили их вдвоём.

      Мальчики не очень изменились. Лишь в глазах у Гриши застыла тоска. Неделю назад Григорий и Софья простились навсегда со своей бабушкой.

      Бабушка ушла спокойно. Она знала, что ее внуки теперь не пропадут.

      В доме поселилась печаль. Как ни странно, но больше всех убивалась Лариса, Софья же, отнеслась к смерти бабушки почти спокойно.

      Перед смертью бабушка попросила Гришу кое-что пообещать. Чуть подумав, юноша дал старой женщине согласие.

      Но вернёмся к вечерним улицам Миллионки, к Лю Байши и двум юношам.

      Колька покосился на китайца и хотел пройти мимо, но, увидев, что Григорий пытается сдвинуть с места застывшего столбом манзу, вернулся и, брезгливо сплюнув, сказал:

      – Гриня, зачем ты это делаешь? Не надо помогать этому ходе! Всех болезных все равно не спасёшь.

      – Коль, ты, наверное, не понимаешь! Если его оставить на улице без помощи, то он умрёт до утра!

      – Да что ему будет? Ночи в июне тёплые, не замёрзнет!

      – Да. Ночи тёплые. Однако… Как тебе объяснить… В общем, я не этого боюсь! Лучше замёрзнуть насмерть, чем…

      – А, так ты об этом? Слушай, темно-то как вокруг и жутко! Я… Мне… Ты прав, стемнело что-то очень быстро! Мамка уже, наверное, охрипла, выкликая меня! Пошёл я домой! И ты, Гриша, иди. Дядька Елистрат не любит, когда тебя дома нет долго. Ну, пошли?

      – Иди, Колька. А я китайца с собой уведу. Завтра разберёмся, куда его дальше отправить.

      – Да зачем он тебе сдался, нехристь этот?

      – Нехристь он или нет, а все же душа живая!

      – Ну, как хочешь! Я пошёл! А как ты его заставишь идти? Потащишь на себе, что ли? Он же еле-еле идёт!

      – Надо будет, и потащу! Иди, Николай! Раз идёшь, то не мешай!

      – Я-то уйду, а вот ты… Да брось его, и пошли домой вместе! Боязно мне что-то! Пошли, а то не успеем!

      – Мне бабушка перед смертью наказала… Обещал я ей, что буду помогать всем, кому нужна моя помощь. Дядька Елистрат не погнушался мной, когда я бесновался в беспамятстве! Теперь мой черед помогать несчастным!

      – Елистрат возился с тобой, потому что ты спас Лариску от япошки! Иначе стал бы он спасать тебя, жди!

      – А не буду я, Колька, больше с тобой спорить! Иди. Уже совсем темно. Ведь не буду сегодня тебя провожать до дома! Мне в другую сторону!

      – А ещё другом зовёшься! Променял друга на желтолицего! Брехун – брехушка!

      Раздосадованный Колька, видя, что Гриша никак не реагирует на его оскорбления, схватил крупный булыжник и запустил его в Григория. Но… промахнулся.

      Камень попал в Байши, но Колька этого не увидел. Он улепётывал со всех ног.

      Лю залился кровью.