Глаза цвета твоих. Княженика Волокитина

и продажу детей, нарядных старух и безногих проституток – но не видел я счастья в твоих глазах.

      Я видел пелену дождя в тропических джунглях и маленьких мушек, несущих смерть – но не видел счастья в твоих глаза.

      Но когда я вернулся – ты улыбнулась.

      И я не видел ничего, кроме счастья в твоих глазах.

      Твой тайный ангел

      Я взорвалась – и кусочки меня разлетелись по всему твоему городу, и ты видел их, но не узнал. Я помогала тебе, как могла, осколок моего глаза навечно застрял в зеленой секции светофора у твоего дома, и ты каждый день ехал спокойно.

      Волосы мои вплелись в нитки, которыми сшивала лоскуты в одеяло твоя бабушка, и я грела тебя зимой, и ты не заболел ни разу.

      Когда ты пригласил ее, нежную и юную, к себе домой, вы собирали паззл, и одного кусочка недостало вам, я спрятала его под кровать, на которой вы ночью обнимали другу друга, а мне было пыльно и душно под этой кроватью.

      И в Новый Год ты взорвал петарду, ты загадал желание никогда не разлучаться с ней, мягкой и светлой, и каждая искра огня была моей болью, я застыла в пустом зимнем небе, а ты показывал ей меня и говорил: «Смотри, какие большие здесь звезды! Я подарю тебе одну, хочешь?»

      Стерва

      Я всегда разбавляю чай – слишком крепкий, он напоминает мне твои глаза, плоские, темные и просящие.

      Я пью виски со льдом, потому что ты пьешь только коньяк и просишь меня приготовить к нему «николашки».

      Я никогда не улыбаюсь тебе, чтобы ты не знал моей улыбки на вкус, и моя недосказанность мучает тебя, прожигает в твоей мякоти дыру с обугленными краями.

      Мне все равно.

      Мой цинизм уже не так красив, как прежде, он выцвел, обветшал, но еще может ранить.

      Что тренируется – то и развивается.

      И я тренирую его на тебе, не люблю, слышишь, не люблю, и мне стыдно за то, что ты прячешь слезы, когда твои глаза блекнут от боли.

      Я запрещаю тебе видеть меня.

      Но ранним утром ты все так же стоишь под моим окном, с герберами, которые я не люблю, с коньяком, которого я не пью, и я отрываю голову от подушки и плетусь открывать тебе дверь, чтобы ты не замерз там внизу, и каждый раз сомневаюсь – так кто же из нас кого мучает?

      Должница

      Ты убивал мои ночи – я воскрешала их криком, и твой слух притупился, и ты перестал слышать мои мольбы.

      Ты разрывал мои будни – я сделала твой город опасным, и ты больше не выходил из дома после заката, больше не встречал меня на безлунных улицах.

      Ты воровал мои чувства, ты был плохим вором, ты оставлял улики – я находила пустые бутылки из-под рома в своей постели, и наполняла их вновь, и посылала тебе с курьером, чтобы не быть тебе должной.

      Ты продал мои рубины – я смешала свою кровь с алмазной пылью, и вышло красиво, даже лучше, чем было, и я показала их ювелиру, и он дал мне много денег.

      Я купила на них дождевой воды и размазала ее по своей подушке, чтобы оттенить запах слез.

      Ты сделал